«Царство света». Вслушаемся в это чудное словосочетание. Переведем взор на свечи, горящие в наших руках. Вот оно — простое и зримое указание на нашу веру. Это указание на то, что «Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5) Это также указание на то, что слаба и нежна, как пламя свечи, жизнь человеческая, что должна она неизбежно погаснуть здесь, но не исчезнуть, а зажечься там, в том Царстве света и на той «новой земле, на которой обитает правда» (2 Пет. 3:13)
Так, в обрядах Матери-Церкви нет ничего случайного или произвольного, но все рождено верой и все способно назидать.
Мы собираемся на молитву за усопшего для того, чтобы просить Христа о милости к усопшему человеку. Тайна отношений между душой и Богом для нас закрыта. А именно от этой тайны зависит вечность человека. Но не отнята у нас любовь и вера, молитва и сострадание. Мы дерзаем просить Страдавшего за нас, чтобы Он умножил милость и не вспоминал грехов и беззаконий новопреставленного раба Своего.
Если Господь захочет наказывать, то накажет всех, и будет, за что. Пророк говорит, что «не оправдается пред Тобой ни один из живущих» (Пс. 142)
Но если Господь помилует, то помилованы будем. И в евангельской истории ободряют нас те примеры, где Христос исцеляет бесноватую дочь по молитве матери, расслабленного человека -по вере тех, кто принес его пред очи Христовы. Одни молятся, другие получают милость. Вот, что ободряет нас и заставляет просить: Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего.
Мудрость одного из христианских народов сложила поговорку. И говорится в ней, что, когда человек рождается, то он плачет, а все радуются и говорят: здравствуй, дорогой. Когда же умирает человек, то он должен радоваться, а все вокруг — плакать и говорить: до свиданья, дорогой. До свиданья, потому, что «всем мы предстанем на суд Христов» (Рим. 14:10) Все друг друга увидим во свете Его лица. Со сладостью веры, поэтому, смешаем горечь разлуки и умножим молитвы о том, чтобы встреча души с Праведным Судьей была для души началом нескончаемой радости.
Золото Церкви (9 мая 2011г.)
Есть люди, о которых говорят: «У него золотые руки». Гораздо меньше людей (но всё-таки они, слава Богу, есть), о которых говорят: «У него (неё) золотое сердце». И есть только один человек, к которому случайно сказанное в порыве восторга слово привязалось навеки, и слово это было: «У него золотые уста». Это архиепископ Константинополя, Иоанн Хризостом, или по-нашему — Златоуст.
Не знаю, были ли золотыми руки у Иоанна. Наверное, нет. Он, воспитанный в житейском довольстве, избирая образом жизни монашество, боялся, как бы не пришлось ему носить тяжести, или рубить дрова, или изнуряться подобной физической работой. Видимо, руки его не были золотыми в том смысле, в каком мы говорим о руках искусного столяра или каменщика. Но сердце он должен был иметь тоже золотое.
Должен был — говорю потому, что «златоустами» не были названы ни Демосфен, ни Цицерон. Никто не откажет этим витиям древности в гражданской доблести и в остроте ума. Но никто и не скажет, что сердце их было столь же ярко горящим, как и их речи. А вот Златоуст должен был превратить уста в золотые не раньше, чем озолотится сердце. Ведь сказано Спасителем, что «от избытка сердца говорят уста», а псалом говорит: «Уста моя возглаголют Премудрость, и поучение сердца моего — разум». Уста и сердце, таким образом, связаны нерушимо. И глуп тот проповедник, который учит приёмы риторики, не молясь; ищет внешних средств красноречия, не плача в тайне о себе самом и о пастве; надеется на слог, а не на Дух, освящающий букву. Златоуст был златосердечен и остался бы таким, если бы был немым. Но, к счастью, он разговаривал, и богатство сердца облеклось в плоть произнесённых слов, а вынесенные из золотой сокровищницы сердца слова освятили произнёсшие их уста. Так владелец уст получил имя Хризостома.
Откуда мне начать хвалить святого? От материнской ли утробы, родившей одного сына, но какого!? От ночей ли, просиженных над книгами, и монашеских подвигов, навсегда подорвавших и без того хрупкое здоровье? Но зачем вообще хвалить святых? Разве хуже нас похвалил их уже и ещё похвалит Господь? Лучше постараться приблизить к себе образ великого человека, чтобы стать со своей тьмой на суд лучей его сияния. Ведь «святые будут судить мир». Так пусть судят они его уже сейчас. Судят до Суда, чтобы стыдом предварительного суда мы спаслись от испепеляющего Суда последнего.