Так отчего же споры? Оттого, что мы враждебны ко всему, к чему не привыкли. Это не всегда осторожность и не всегда признак ума. Такое бывает и от самовлюбленности, и от ограниченности. Златоуста вот народ перерывал от восторга аплодисментами во время проповеди. Да и произносил он их с кафедры, каковых в нашей практике нет уже давно. Боюсь, худо бы пришлось и ему, и его пастве, попадись они нам «на зубок». Уж больно непривычно ведут себя. Не от еретиков ли научились?
Обряды могут быть многоразличны. Для того, чтоб это понять, можно историю литургики подробно изучать, а можно и по миру поездить. Можно и не изучать, и не ездить, а только сесть, да подумать крепко, да помолиться. Многие ложные страхи исчезнут оттуда, «идеже не бе страх». Но только надо подумать да помолиться! Если же думать некогда, а «молимся мы, дескать, и так часто», тогда возникает соблазн «канонизации» местной и привычной практики с угрозой объявить еретиками всех, чья практика отлична от нашей. Это очень похоже на квасной католицизм, который долгими столетиями считал, что только его обряды и только его практика единственно спасительны и возможны. Позиция очень близорукая и губительная для своих адептов. Католицизму пришлось больно расплатиться за свои попытки уложить весь христианский мир в прокрустово ложе собственных представлений о жизни.
Но, что нам католики. Ну их, не правда ли? Поговорим лучше о нашем, о старообрядчестве.
Старообрядцы новшеств не любили. Тень антихриста грезилась им выглядывающей из-за спины любого непривычного явления. И во многом они были интуитивно правы. Перемены накатывались девятым валом, и как тут было сидеть спокойно. Государство гайки закручивает, паспорта, эти мертвые бумаги с мертвыми буквами, раздает, бороды насильно бреет. В храмах стали петь многоголосно, как в опере у еретиков. Иконное письмо изменили на «фряжское». Обряд порушили и в перстосложении, и пении «Аллилуйя», и в хождении вокруг храма на крестный ход. Надо понять и прочувствовать драматизм той эпохи и непосредственную реакцию боголюбивых душ на поток заимствованных новшеств. Все было бы хорошо, если бы не одно «но». Старообрядцы главное от второстепенного не отличали! Вождь раскола — протопоп Аввакум, к примеру, отличался, наряду с мученическим терпением и ревностью о старине, невежеством в области главных сторон церковного учения. Считал, что Святые Дары освящаются на Проскомидии (!), то есть вовсе не понимал Литургии. А о Святой Троице говорил и писал такое, что его и еретиком-то назвать трудно, а можно назвать разве что невеждой. Получается, что ревность была о мелочах, а в главном были пробелы и провалы.
Я говорю об этом для того, чтоб мы сегодня не давали никому повода говорить об исторической «карме» нашего народа. Дескать, мы вечно о мелочах спорим, в трех соснах блуждаем и после посещения Кунсткамеры говорим «слона-то я и не заметил». Враг послушает нас и смеясь скажет, что у русских это в крови — друг друга грызть по вопросам второго эшелона. Я говорю это для того, чтобы мы, начиная споры о благочестии, различали в предмете спора то, что относится к существу веры, от того, что относится к явлениям временным, условным, исторически сложившимся и не имеющим достоинства догмата. Эти условные явления имеют право меняться и горе, если консервируют на веки вечные.
Там, где благочестивый предок кричал, что царь ненастоящий, что антихрист воцарился, что благодать от мира забрана, мы его слова повторять сегодня не имеем права. Неужели даром мы учимся и мучимся, даром вглядываемся в опыт веков, чтобы потом ломать копья о вопросы второстепенные и молча проходить мимо вопросов принципиально важных?!
Нам нужна проповедь, нужна катехизация, нужна миссия. Нужен некий период собирания народной души вокруг Литургии и воскрешения, возрождения незаслуженно забытых сокровищ литургической практики Церкви. Все остальное, по суду отеческого слова, должно рассматриваться, как область вопросов второстепенных, где нам дозволено и благословлено разнообразие.
Вот об этом я думаю, слыша жаркие споры братьев и сестер, отцов и владык. Но, ставши в храме на место верующего простолюдина, я бы так сказал отцам и владыкам: «Вы, возлюбленные, читайте Евангелие в какую хотите сторону, только так, чтобы я его расслышал и понял. А потом, не сочтите за труд, объясните мне, грешному, живые слова Живого Бога, а я, напитавшись Духом, всю жизнь за вас благодарить и молить Бога буду».
Лютеров догмат (17 ноября 2010г.)