Далее преподобный Иоанн описывает ступени добродетелей. Три ступени Лествицы, в которых разбираются христианские добродетели, по объему равны предыдущим шестнадцати, в которых идет речь о борьбе со страстями.
Основа и начало духовной жизни – это смирение. Оно предваряется кротостью, подобно тому, как восходу солнца предшествует заря. Иоанн Лествичник характеризует кротость, как «неизменное устроение ума, которое и в чести, и в бесчестии пребывает одинаковым», поэтому она противостоит любым формам раздражительности и гнева, укрепляет в подвижнике терпение, учит его любви к ближним.
Кроткий человек стяжал детскую простоту в обращении и стал неспособным к лукавству, а нелукавый находится в состоянии первозданной чистоты. Достигнув ступени смиренномудрия, подвижник входит в качественно новое состояние, которое невозможно точно передать словами, его можно лишь постичь личным опытом. Он становится недоступным для демонов, поскольку ни один греховный помысел не может искусить смиренное сердце. По сути, смирение возводит человека в состояние, в котором он не может пасть.
Смирение не возникает внезапно, ему предшествуют многие труды, и начинает проявляться оно задолго до раскрытия в душе сверхъестественных состояний. Подобно тому, как гордость сопутствует любому греху, так и смирение – любой добродетели. Ум, укорененный в воле Божией, постепенно познает себя, а в совершенных его озарение распространяется также на окружающих. Такому подвижнику открывается верное понятие о своем реальном духовном возрасте, обостряется чувство малейших согрешений. Познавший себя далек от гордости и видит каждого человека превосходнее себя. Иоанн Лествичник отмечает, что лишь в православии можно стяжать подлинное смиренномудрие. По его словам, не может стать смиренным иноверец или еретик, так же как огонь не может загореться от снега.
Последние 4 ступени «Лествицы», повествующие о безмолвии, молитве, бесстрастии и любви, описывают высшие стадии личного соединения с Богом. Такой человек непрестанно предстоит перед Богом и служит Ему.
Молитва является основным деланием христиан. Продолжая древнюю традицию христианских апологетов, подчеркивавших вселенскую значимость молитвы, Иоанн Лествичник говорит, что молитва является «утверждением мира». Будучи единением и разговором с Богом, молитва требует глубокой подготовки. «На хартии моления нашего да начертаем прежде всего искреннее благодарение; вторым стихом пусть будет исповедание душевное». Благодарность оказывается основанием молитвы, а неблагодарность – одним из препятствий к получению просимого.
Иоанн Лествичник один из первых писателей, который прямо говорит о молитве Иисусовой.
Иоанн Лествичник выделяет уровни, или этапы, молитвы. Это:
• отвержение помыслов,
• заключение ума в словах молитвы,
• восхищение ко Господу.
Высшие этапы он называет различными именами, говоря о «внутренней», «истинной», «ревностной» и «чистой» молитве, однако не разъясняет эти определения.
Неоднократно упоминается в «Лествице» непрестанная молитва. При этом она не может заменить регулярную уставную молитву – напротив, она помогает ей. Молитвенная практика, такая как размышление над псаломскими стихами, может продолжаться даже во сне. Иоанн Лествичник учит также об особой непрестанной и единословной молитве, сопутствующей безмолвию и состоящей в непрестанном памятовании об Иисусе. Он – один из первых писателей, который прямо говорит о молитве Иисусовой.
Любовь описывается у Иоанна Лествичника как вершина аскетической жизни.
Бесстрастие является конечным результатом духовной брани. В бесстрастной душе царит божественная гармония: чувства подчинены уму, а ум возвышается «превыше всей твари», вся душа предстоит лицу Господню, и даже тело становится нетленным. Достигший этого состояния имеет в себе Бога, Который руководит его словами, делами и помышлениями. Для Лествичника бесстрастие обозначает собирание всех разобщенных стремлений души и преобразование их в единое стремление любви. Кратчайшим путем к нему является смирение. Любовь же описывается у Иоанна Лествичника как вершина аскетической жизни.
Преподобный Иоанн Лествичник, как и многие другие святые отцы, труды которых стали классическими пособиями по аскетике, был прежде всего практиком. Он смог передать нам свой живой опыт исследования глубин духовной жизни. Но чтобы до конца понять бесценное наследие святых отцов, нужно проникнуть не сколько в букву, сколько в дух их жизни, в чем да поможет нам Бог.