Чтобы спастись, нужно познать Бога, а не выучить слова, которые о Нем говорят. Это возможно только в самооткровении Бога нашему сознанию, к которому приводит непрестанная покаянная молитва. Духовный практик от богословствующего теоретика тем и отличается, что первый молится, а второй рассуждает о Боге. Практик погружен во внутреннюю тишину, а теоретик во внешнюю суету. Первый все время молчит, а второй непрерывно разговаривает. Практик понимает, что выйти из мира, который лежит во зле (1 Ин. 5:19), означает выйти из мира мыслей, из ада желаний, и войти в жизнь Духа, живя Благодатью. Теоретик с головой погружается в мир жестоких конфликтов, удручающих условий жизни, у него нет времени для молитвы, вся его жизнь проходит в изматывающей суете и многозаботливости. Часто при этом он десятки лет находится в церковной ограде, а возможно и в священном сане, не видя никаких плодов Духа Святого в своей душе и не имея ни капли благодати, однако он искренне считает, что служит Богу. Практик, в это же время, непрерывно пребывая в Духе Святом, наполняет свою душу благодатью, спасает себя и защищает весь мир духовным щитом непрестанной молитвы.
Представления о Боге никоим образом не могут быть Самим Богом – эта грубейшая ошибка многих привела к трагедии бессмысленно прожитой жизни. Не может человек во всей полноте видеть Божественное бытие человеческими несовершенными глазами, так же, как не может червь в полной мере видеть человеческое бытие, оставаясь червем. Бога мы можем видеть только глазами Бога, став богами по благодати. (2 Петр 1:4, 1 Иоанн, 3:2).
Смерть положит конец всему нашему человеческому пониманию богословия. Она разобьет эгоистическую скорлупу всех наших горделивых заблуждений, сотканную из повседневного невежества и тотального непонимания смысла своего существования. Тогда мы поймем, что без Бога нет и не может быть никакого «индивидуального существования», а то, что мы почитали за таковое, есть невежество и незнание нашего неисходного пребывания в Боге, в Пресвятой Троице, без которой невозможна никакая жизнь.
«Чтобы они имели в себе радость Мою совершенную»
Богословствующий теоретик читает много книг, журнальных статей, следит за публикациями СМИ, принимает активное участие в дискуссиях, спорит, доказывает, опровергает. Духовный практик внимательно следит за своим умом, обуздывает его Иисусовой молитвой, достигая так постоянного мира души, который уже не теряется ни при каких обстоятельствах.
Теоретик знает в чем разница между манихеями и мандеями, борборитами и бонифратрами. Практик же умеет отличать переживание утешения от пребывания в благодати. Первое возникает и исчезает, а второе – мирное, благодатное, живое и неизменное состояние присутствия Бога в сердце, с которым он должен перейти в вечность. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой он возрастает в этом состоянии, наполняясь радостью и любовью. Вместе с тем его душа наполняется печалью о всех тех, кто забыл о своем богообразном достоинстве, запутавшись в суете повседневной жизни. Радость и любовь, растворенная с печалью и милосердием, привлекают к нему милость Божию, которая рождает в его сердце искреннюю доброжелательность и сочувствие ко всем людями без различия. Так в душе рождается благодать и появляется радость в Духе Святом.
«Радость моя» – это крик сердца, в котором живет Бог, которое открывает свои объятия всем страждущим и обремененным оковами земного странствия.
«Да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет»
В такой сострадающей Любви наш дух просыпается и преображается Благодатью. Любящее сердце уже не делит мир на друзей и врагов, на тех, кто верит в Бога или кто Его отрицает, оно плачет о каждом человеке и не может без слез смотреть на погибающий во грехах мир.
«Сердце милующее – это горение сердца о всем творении: о людях, птицах, животных, даже о демонах и всяком создании Божием. При воспоминании о них или при воззрении на них, глаза человека проливают слезы… И о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред он постоянно молится, чтобы сохранились и были помилованы» (преп. Исаак Сирин).