Творчество, карьера
Вернувшись из армии и женившись на своей возлюбленной, Онегин устроился на работу в музыкальную редакцию Всесоюзного радио. В свои двадцать три года он получил очень ответственную работу – готовить передачи об отечественной и зарубежной эстраде. Это был 1960-й год. «Железный занавес» тогда был еще наглухо закрыт и советский слушатель не имел возможности знакомиться с западной популярной музыкой. Зато Онегин получил теперь такую возможность благодаря своей работе. Анализируя мелодии и ритмы зарубежной эстрады, он понял секрет популярности многих песен. Битлз пели о самых простых вещах: о первой любви, об ожидании звонка у телефонной трубки, о нежных человеческих чувствах. Там не было и намека на какую-то идеологию. Все было просто и понятно. Советская же эстрада в то время была идеологически перегруженной.
Онегин стал писать свои стихи к песням. Стихи о грусти и радости, о простых сердечных переживаниях, в которых разливалась вся эмоциональная палитра молодости. То, что произошло потом, можно сравнить с ядерным взрывом, который прозвучал на подмостках советской эстрады.
Эти песни буквально в клочья разорвали весь репертуар «догаждикасимовской» эстрады. Валерий Ободзинский, спев «Восточную песню» Онегина, на следующее утро проснулся всесоюзно известным певцом. Песни Гаджикасимова буквально на лету подхватывают А. Пугачева, Ю. Антонов, М. Магомаев, Бюль-Бюль Оглы, «Веселые ребята» и другие известные исполнители. Гаджикасимова начинает петь вся страна. «Алешкина любовь», «Дождь и я», «Лайла», «Позвони», «Говорят я некрасивый», «Дорожная» и десятки других песен льются с кассетных и бобинных магнитофонов, с радиоприемников и телевидения.
Советские партийные бюрократы не знали, что делать с этим музыкальным бумом, и решили как-то реагировать на него с типичным коммунистическим подходом.
С точки зрения партийных цензоров слово, которое юноша «сказать хотел, но не сумел» своей девушке, было или Ленин, или Леонид Брежнев. В самом деле, о чем же еще может говорить влюбленный юноша своей девушке, как не о вожде мирового пролетариата или о генсеке КПСС?
«В каждой строчке только точки после буквы „л“…» – поет юный герой Гаджикасимовских стихов, не решаясь признаться девушке в своей любви. Это было понятно любому школьнику, но не партийным работникам. Что за многоточие после буквы «л»? Не намекает ли здесь поэт на имя великого Ленина? А может здесь намек на дорогого Леонида Ильича Брежнева?
С точки зрения партийных цензоров слово, которое юноша «сказать хотел, но не сумел» своей девушке, было или Ленин, или Леонид Брежнев. В самом деле, о чем же еще может говорить влюбленный юноша своей девушке, как не о вожде мирового пролетариата или о генсеке КПСС? Несмотря на полный идиотизм этого обвинения, песни Онегина Гаджикасимова стали запрещать, певцам – исполнителям не позволяли указывать кто автор этих популярных шлягеров.
Но дамба партийно-номенклатурной морали была уже прорвана. Тираж проданных пластинок О. Гаджикасимова установил так никем и никогда не побитый рекорд продаж на территории советского, и уж тем более постсоветского, пространства – 15 миллионов 795 тысяч экземпляров. Несмотря на зависть коллег, которые писали разного рода критические отзывы о его «песнях-однодневках», популярность Онегина только росла. После семидесятых, когда песни зарубежных исполнителей уже стали более доступны советским гражданам, О. Гаджикасимов стал писать переводы лучших западных шлягеров на русский язык, которые до сих пор звучат на наших хит-парадах.
Личная жизнь Онегина складывалась не так радужно как творческая. У него было несколько браков, и со всеми что-то шло не так. Но и это Онегина не очень огорчало.
Гаджикасимов был по тем временам сказочно богатым человеком. Денег Онегин не считал, он их носил скомканными кучами в карманах, а когда надо было рассчитываться, вынимал и пригоршнями бросал на стол.
В это время гонорары поэта-песенника стали исчисляться тысячами рублей, когда основная масса народа получала по сто рублей в месяц. Гаджикасимов был по тем временам сказочно богатым человеком. Денег Онегин не считал, он их носил скомканными кучами в карманах, а когда надо было рассчитываться, вынимал и пригоршнями бросал на стол. У Онегина была добрая и широкая душа. Он любил угощать друзей в хороших ресторанах. Знал толк в винах и закусках. Сам умел прекрасно готовить, любил хорошо поесть и выпить. Где бы он не гулял с друзьями или знакомыми, никогда не позволял никому ни за что платить, сам все покупал и за все платил.