Статья называется «Душа мира», и говорится в ней о материнстве. Вернее, о вечной тайне материнства в связи с ожиданием полного обновления мира (автор был в те годы восторженным поклонником идеи социального переустройства, революции) Платонов пишет: «Некому, кроме ребенка, передать человеку свои мечты и стремления; некому отдать свою великую обрывающуюся жизнь. Некому кроме ребенка. И потому дитя — владыка человечества» То, что дитя — владыка человечества, вполне уместно звучало бы из уст волхвов, пришедших к Христу с дарами, или из уст епископа, проповедующего с кафедры в Рождественскую ночь. Прочтем еще.
«Женщина осуществляет ребенка, своею кровью и плотью она питает человечество» (NB!)
«Если дитя — владыка мира, то женщина — мать этого владыки, и смысл ее существования — в сыне, своей радостной надежде, творимой сыном» Стоит лишь написать в этом тексте «сын» с большой буквы, и получится совершенно христианский смысл. Но пойдем дальше.
«В женщине живет высшая форма человеческого сознания — сознание непригодности существующей вселенной, влюбленность в далекий образ совершенного существа — в сына, которого она уже носит в себе, зачатого совестью погибающего мира, виновного и кающегося»
Конечно, эти слова рождены верой в эволюцию, в грядущее улучшение человека. В них — наивное признание того, что, якобы, каждой поколение людей ценно не само по себе, но лишь в качестве ступеньки для восхождения потомков, или в качестве гумуса для будущих растений. Но согласитесь, в этих страстных строках есть нечто от прозорливости. Автор утверждает веру в тот самый момент, когда вера кажется отброшенной за ненадобностью. Саму лексику автор берет неосознанно у веры и Евангелия. Его сострадательный пафос, надо думать, родом оттуда же.
«Но что же такое женщина? Она есть живое действенное воплощение сознания миром своего греха и преступности. Она есть его покаяние и жертва, его страдание и искупление» Итак, по Платонову, мир через женщину осознает свою греховность, в ней страдает за грехи и через нее получает искупление.
«Женщина — искупление безумия вселенной. Она — проснувшаяся совесть всего, что есть. И эта мука совести с судорожной страстью гонит и гонит все человечество вперед по пути к оправданию и искуплению. Перед взором улыбающейся матери отступает и бежит зверь».
Женщины бывают разные, и Платонов знает это не хуже нас. Есть Иродиада и Иезавель, есть Крупская и Коллонтай, есть мадам Бовари и госпожа Каренина. Вряд ли о них думал Платонов, называя женщину «проснувшейся совестью» и прочими высокими словами. Огромно число таких женщин, которые не «искупают безумие вселенной», а увеличивают его. Есть вообще только одна Непорочная в женах и Благодатная, к Которой могут быть отнесены возвышенные прозрения и обобщения автора. Пафосные речи молодого автора ярко подтверждают ту мысль, что наша корневая связь с христианством может быть прочнее, чем кажется нам самим, и некоторых строк иначе не написать, как только будучи крещеным и помнящим из детства свет лампадки в углу перед образами.
Дадим еще слово неверующему проповеднику.
«Женщина — тогда женщина, когда в ней живет вся совесть темного мира, его надежда стать совершенным, его смертная тоска.
Женщина тогда живет, когда желание муки и смерти в ней сильнее желания жизни. Ибо только смертью дышит, движется и зеленеет земля.
Нет ничего в мире выше женщины, кроме ее ребенка. Это она знает и сама.
Ибо, в конце концов женщина лишь подготовляет искупление вселенной. Свершит же это искупление ее дитя, рожденное совестью мира и кровью материнского сердца»
Стоит заметить, что, говоря о ребенке, Платонов всюду говорит о «сыне», которого мне лично так и хочется написать с большой буквы. Хотя по части крови, боли, страхов и трудов вынашивание и рождение девочки ничем от вынашивания и рождения мальчика не отличается, автор везде пишет о «матери и сыне» и нигде о «матери и дочери». Это не гендерная несправедливость. Это дань Слову Божьему и благодати, просочившейся в сердце. Там, в сердце, благодать может продолжать жить и действовать даже тогда, когда голова напичкана идеями, отказывающими благодати в праве на существование.