От нас, священников, требуется, чтобы мы научили людей вначале литургию неопустительно посещать, затем — понять ее ход, последовательность и внутренний строй. Далее путь лежит уже к тому, чтобы литургию полюбить и почувствовать ее силу. Далее священнику можно будет уже несколько и отдохнуть, потому что наученная молиться паства, паства, не могущая жить без Евхаристии, многое начнет делать сама. Причем правильно и без лишней указки. Самого священника эта паства, возможно, благодарно понесет на своих плечах до самых райских врат.
Но.
Пока все это будет, надо самому любить Воскресшего Господа и во имя Его не умолкать, разъясняя, разжевывая, толкуя, обрывая речь от изнеможения и вновь начиная заново. В этом смысле уместно вспомнить слова Исаии пророка: «О, вы! Говорящие о Господе, не умолкайте!»
Проблем не меряно, а ответ предложен один. Тем не менее, в нем сокрыты и свет, и мир, и сила.
Пусть одни думают, что власть нас защитит. Пусть другие грезят, что «заграница нам поможет». Пусть третьим на все наплевать, а четвертые, устав от жизни, пусть торопят конец света. Церковь должна решать свои проблемы исходя из своей близости к Господу, в соответствии со своей Богочеловеческой природой.
Как, согласно отеческой формулировке, «закон веры рождает образ молитвы», так и образ жизни должен быть рожден верой и из нее должен черпать силы и направление движения.
Соглашательство. Сервилизм. Сергианство (11 августа 2011г.)
Жуткое отступление от идеала. Продажа первородства за похлебку, да и то — чечевичную.
Я теоретически ничего против этого пафоса не имею, но у меня есть уточнения.
Если человек кричит: «Мы не принимаем Советскую власть», а между строк в этом лозунге читается: «Любую другую власть мы принимаем», то у меня есть и вопросы, и уточнения.
Христианам нельзя до конца растворяться в любой системе власти. И никакую систему власти нельзя до конца, до донышка считать своей. Если мы вправе повторить вслед за апологетом древности слова о том, что «для нас всякая чужбина — родина, и всякая родина — чужбина», тогда переживать не о чем. Система координат правильная. Но если мы врастаем в некие системные образования на правах «Министерства исповедания», и ничего против этого не имеем, или имеем, но не высказываем, то тогда у меня вопрос: «Откуда горючее для пафоса?»
Соединенные Штаты Америки ведут себя в мире так, как в описании Лескова — жандарм на Киевском базаре до революции. В какой хочешь карман залезут, кому хочешь по шее дадут. Свинство мирового масштаба. Но никто, воистину никто не требует, чтобы многочисленная армия православного духовенства, служащего в США и принадлежащего к Константинопольскому, Сербскому, Русскому, Антиохийскому патриархатам, отмежевалась демонстративно от политики США или отказалась от гражданства. Никто не требует, чтобы они по велению совести ушли в катакомбы.
Во всем мире православному духовенству приходится служить и трудиться в странах самых разных. Это монархии и демократии, это диктаторские режимы и марионеточные правительства. Но люди служат Христу, стараясь не нарушать местное законодательство, и приноравливаются к условностям, более или менее соответствующим их служению. Почему у нас есть понимание чужих реалий и терпение в отношении к ним, а в собственном доме понимание и терпение испаряются?
Кто-то терпит мусульманское окружение, в любую минуту угрожающее погромом. Кто-то задыхается в цивилизованном безвоздушии, где дьявол вот-вот воцарится, но все друг другу улыбаются. Но все терпят и не предъявляют завышенных требований к действительности. И только в отношении себя самих мы завышаем планку так, что даже прыгать не хочется. Остается только махнуть рукой и отойти в сторону.
Наш иеромонах, например, служит в Таиланде, учит язык, проповедует, организовывает общины. О короле Таиланда говорит с уважением не иначе, как «Его Величество», и благодарен Его Величеству за разрешение миссионерствовать. Он что от веры что ли отступил? Нет, конечно. «Существующие власти от Бога установлены» (Рим. 13:1) Если он даже и гражданство примет, то от веры не отступит, хотя король у него будет — буддист.