Сколько бы не собирать воедино знаний о Боге, все они ничего не значат по сравнению со знанием Самого Бога. Обладая этим знанием, человек соединяется с Духом Божиим и входит в то пространство, где уже нет слов, где во внутреннем великом покое молчания слышно лишь тихое веяние Духа Святого. Таких людей Церковь называет Богословами. Это те, кто постиг на собственном опыте, что есть ни с чем на земле не сравнимое благодатное состояние сердца, слившегося воедино с нетварной энергией всеблагого Бога.
А пока этого нет, человек довольствуется мертвыми схемами, взращивая в себе искусственные добродетели и осуждая тех, кто таковых не имеет. Искусственная «духовность» отделяет себя от всех «недуховных», воспитывая в себе фальшивую «любовь» и гневаясь на тех, кто к ним самим любви не имеет.
Вся трагедия нынешней лжецерковности в том и состоит, что дьяволу не составляет никакого труда подчинить себе митры, рясы, чины и награды. Единственно, с чем он не может справиться, так это с чистым сердцем, в котором живет Христос.
Безумство – единственный способ сохранить рассудок
Сегодняшний рассказ посвящен памяти преподобного Иоанна (Кевролетина), духовного наследника Симеона Верхотурского, принявшего на себя подвиг юродства.
Наверное, каждому православному христианину известно имя праведного Симеона Верхотурского, жившего в XVII веке. Но мало кто знает еще об одном Верхотурском святом – преподобноисповеднике, принявшем на себя подвиг юродства, отце Иоанне (Кевролетине), почившем относительно недавно, в 1961 году. Через 32 года после смерти отца Иоанна, в 1993 году, его честные останки были перезахоронены в Верхотурском монастыре против алтаря Преображенского храма. Память старца Иоанна празднуется в день его успения – 27 января.
Подвиг отца Иоанна во многом был похож на жизнь праведного Симеона. Они жили и действовали в одном Духе и преподобный Иоанн более чем достоин занять свое место в сонме молитвенников и заступников Верхотурских земель, рядом со святым Симеоном.
Родился будущий исповедник в 1875 году в бедной крестьянской семье. Денег у родителей не было, поэтому грамоте он учился дома. Свою жизнь с Богом и Церковью Иоанн связал с самого детства. Еще юношей он ушел в небольшой монастырь, который находился на живописных берегах реки Кыртомки недалеко от Алапаевска. Устав обители был строгий. Вкушали пищу только раз в день, а богослужения велись по полному уставу, без сокращений. В 1907 году Иоанна постригли в мантию с именем Игнатий, а через несколько лет рукоположили в иеродиакона, затем в иеромонаха. После государственного переворота 1917 года монастырь был закрыт, а самого отца Игнатия арестовали. Но поскольку обвинений на него найти не удалось, то через пару месяцев его вынуждены были выпустить на свободу.
Тогда, в начале ХХ века, в устоявшуюся систему жизни, быта, сословных отношений, более-менее стабильной экономики вдруг ворвался новый порядок или, вернее, беспорядок. Все, что веками созидалось и казалось незыблемым, стало катастрофически быстро рушиться. А на место разрушеного пришло нечто такое, что трудно, как говорят, «натянуть на голову». Это уже позже Советская власть вынуждена будет вернуться к дореволюционным представлениям о браке, частной собственности и человеческих правах. А в первые годы Красного террора дикость фантазий большевицкого представления о том, каким должно быть общество новой формации, не знали предела.
Что было делать человеку, совесть которого не позволяла ему принять новые ценности правящего режима? Оставалось только одно – стать для мира сумасшедшим.
Что было делать человеку, совесть которого не позволяла ему принять новые ценности правящего режима? Оставалось только одно – стать для мира сумасшедшим. Безумие, как форма поведения, которая не вписывается ни в какие общественные рамки, но при этом и не преследуется законом ввиду болезненного состояния мозга ее носителя, оставалась единственной лазейкой, через которую можно было остаться самим собой и при этом избежать расстрела или тюремного заключения. Таким путем пошло немало подвижников того времени, и это дало им возможность дожить до глубокой старости, ни в чем не уступая миру.