Подвиг человека не в том, чтобы вычитывать много молитв и исполнять все положенное по уставу. Подвиг в том, чтобы умом выйти из мира и возвратить его обратно в сердце, туда, где и было его изначальное место. Заводится волчок ума злыми энергиями благодаря нашему вниманию к миру, к его новостям, зрелищам, игрушкам, событиям, и т.п. Оторви сердце от всяких привязанностей, и все – духам злобы уже не за что ухватиться, чтобы заставить ум снова вращаться в пустоте бессмысленной жизни.
Прошлое ушло, будущего еще нет. Есть только настоящее, то, к чему мы здесь и сейчас привязаны, на что мы смотрим и чем живем. Бытие Бога всегда единовременно. Оно здесь, в этом длящемся настоящем мгновении, в вечном «сейчас». Даты календаря, циферблаты часов режут это «сейчас» на минуты, дни и годы. Но когда дух находится в Боге, для него время перестает существовать. Во времени живет только наш эгоизм, который все время что-то сравнивает, сопоставляет, раскладывает по полочкам. Но за всем этим многообразным проявлением разных бытийных энергий, которые пожирают время подобно жадным языкам пламени, наблюдает неизменный недвижимый человеческий дух, постичь который не способен даже самый высокий интеллект. Его бытие в нас самих – надмирное свидетельство нашего временного «бывания» и одновременно предстояние в вечности.
Подвиг человека не в том, чтобы вычитывать много молитв и исполнять все положенное по уставу. Подвиг в том, чтобы умом выйти из мира и возвратить его обратно в сердце.
Все явления «сегодня» происходят перед взором этого беспристрастного свидетеля нашего глубинного сердечного сознания. Оно смотрит на все происходящее полнотой разумности из блаженной неподвижности своего духа. В этом духе скрыта вся тайна человеческой личности. Это из него идет свет, которого никто из нас не замечает, но без которого ничего в нас не может быть и существовать. Этот дух и есть основа нашего личного бытия и сознания. В нем живет корень нашего единства с Богом.
Но вместо того, чтобы вернуть свою душу в эту вечную обитель духа, человек раскручивает волчок своего ума паническим страхом перед своим экзистенциональным одиночеством. «Развлекай меня, давай мне зрелища, дай поспорить, поговорить, почитать, посмотреть, потусоваться, делай что угодно, только не оставляй меня наедине с собой». Ужас перед собственной пустотой превращает человека в мертвеца.
Но как же спастись, не обретя самого себя? Как вернуться к Богу, не вернувшись сначала домой, к самому себе. Только войдя в себя, в свою собственную личность, в свое сознание или дух, мы сможем найти Бога, который ждет нас в глубине нашего собственного сердца. Суета и многопопечительность крадут у нас Бога, а любовь к Нему освящает нашу душу. Самое лучшее средство защитить себя от беспокойства – иметь к Богу доверие во всем. Только стойкость в вере даст нам возможность до конца остаться со Христом, даже в самых сложных жизненных ситуациях.
Как учат мудрые современные старцы, стяжать святость можно даже в самой тяжелой болезни, если неустанно хранить память Божию. Эта память помогает не обращать внимания на болезнь, не переживать о ней, а держать свое сознание в Боге. Независимо от того, чем болен христианин, раком или опасным вирусом, его душа всегда должна быть устремлена ко Христу, доверяя только Ему определять сроки пребывания человека на этой земле скорби.
Благодать сильнее всяких слов. Она – единственное оружие, против которого дьявол бессилен.
Когда лисица входит в курятник, то даже самый красивый звонкоголосый петух не сможет ничего сделать, потому, что ему нечем обороняться. Он не спасет ни себя, ни своих подопечных. Так и дьявол совершенно спокойно крадет человеческие души, потому, что их не могут защитить даже самые красивые и правильные слова проповедников. Сатану не пугают ни митры, ни наперстные украшения, ни даже архиерейский жезл. Он боится только одного – благодати. Чтобы иметь что противопоставить дьяволу, нужны не дипломы и награды, а духовная молитвенная практика. Благодать сильнее всяких слов. Она – единственное оружие, против которого дьявол бессилен.
Православная Церковь есть полная противоположность этому миру. Она есть противопоставление бытия в Духе и Истине бытию в кандалах материи и узах пространства. Но как только в Ней появляются люди, облаченные властью, которые хотят управлять миром «для его же блага и спасения», начинается Ее сползание во воронку суеты и многопопечительности. Управление миром очень быстро переходит в его обслуживание, а понимание спасения исключительно в область социального служения. Тогда-то и начинаются рассуждения и семинары «о пастырском выгорании», «о профессиональной изношенности духовенства» и т.п.