Больше всего нас пугает заповедь Христа: «Раздай все и следуй за Мной» (Мф. 19:21). Это происходит потому, что мы до сих пор считаем, что у нас и в самом деле есть что-то «свое» на этом свете. Именно так и думают те несчастные люди, которые, пользуясь своей властью, готовы ради материальной выгоды уничтожить даже весь мир.
Безблагодатный ум – любимая игрушка дьявола, туда он может засунуть какие угодно мысли. Именно через такие умы дьявол управляет всем человечеством. Что можно противопоставить этому сатанинскому интеллекту? Чем мы можем воспрепятствовать его желанию уничтожить нас и наши храмы? Собраниями прихожан с выдачей им справок о принадлежности к данному приходу? Может быть, обращением в международные инстанции? Грамотно построенной правовой защитой? Профессиональными адвокатами? Кто-то и в самом деле наивно думает, что этим можно остановить людей, в души которых, как в стадо свиней, вошел легион темных сил. Нет, это их только раззадорит, как палка, которую человек поднял, защищаясь от бешеной собаки. Единственная сила, которая не подвластна падшему миру, это Сам Бог. Но для того, чтобы сделать Бога своим союзником, Его нужно обрести внутри самих себя.
Святость – единство личности человека с Пресвятой Троицей, через Сына во Святом Духе.
Если люди Церкви обмирщились и стали частью этого мира, то мир свое несомненно заберет. Но если из трупоносцев мы выросли в богоносцев, то нас даже адские врата не одолеют. Отличить первых от вторых можно по наличию мертвого или живого сердца. Людей с мертвым сердцем штампует власть.
Трупоносец – это стандартизованный продукт диктатуры, не важно какой – светской или религиозной. Поэтому Церковь – это не коллективизм, а соборность. Если это упустить из виду, то мы получим казарменный продукт с формами и атрибутами религии. Православие – это Новая Ева, которая рождает святость и святых.
Святость – единство личности человека с Пресвятой Троицей, через Сына во Святом Духе. Но достичь этого единства можно не через схоластическую мумию кабинетного богословия, а через Таинство Христовой Любви при помощи ее живых носителей. Без благодати в душе царит пустота, и в ней через сквозняки времени улетают годы бессмысленно прожитой жизни. Эти дыры и щели невозможно заткнуть богословскими сведениями и знаниями, от них сквозняк в душе становится только больше, потому что ветер кичливого ума постоянно подымает вихри критики и унижения других.
Закрыть щели и принести в душу мир, тепло и уют может только любящее, живое, благодатное сердце. Но стяжать такое сердце можно только с великим тщанием сугубого молитвенного подвига.
«Бойся мира». Поучения архимандрита Кирилла Павлова
20 февраля исполняется четыре года со дня блаженной кончины удивительного служителя Божия – старца Кирилла (Павлова).
Об отце Кирилле (Павлове) написаны книги, сняты документальные фильмы. Но сколько бы не было сказано об этом человеке святой души, о нем хочется вспоминать снова и снова, вникать в его поучения, такие простые и одновременно такие мудрые. Слова старца, наполненные благодатью Святого Духа, легко ложатся на сердце как простецу, так и мудрецу, заставляя задуматься над самым главным – над спасением своей души, которую Господь призывает войти в жизнь вечную.
Из воспоминаний ученика старца, иеромонаха Симона Безкровного:
– Бойся мира, – говорил архимандрит Кирилл, – больше всего бойся мира!
– А как понимать Ваши слова, батюшка?
– А вот послушай: одна молодая рыбешка говорит как-то старой рыбе: «В нашу речку кто-то сверху червячков опускает, таких красивых! Думаю, можно схватить одного и уплыть!» – «Даже не думай! – отвечает старая рыба. – Я ведь почему цела осталась? Те, кто схватил наживку, все пропали…»
«Под каждым красивым червячком всегда есть крючок. Все мирские удовольствия – те же крючки для души. Вот что значит „бояться мира“. Такие-то дела…», – закончил свой рассказ отец Кирилл.
Все, кто оказывался рядом с архимандритом Кириллом, ощущали от него веяние особой чистоты души, которая часто воспринималась как тишина Духа Святого, пребывающего в нем. В этой благодатной тишине мгновенно проходили все сердечные скорби и пропадали острые, жалящие помыслы обиды или раздражения. Неизменная выдержка старца, его кроткое спокойствие, мягкость речи и особенно его милая, добрейшая улыбка, затаенно прячущаяся в уголках рта, с искорками в глазах благодатного тепла и расположения к человеку, отпечатывались в сердцах людей и складывались в образ очень мудрого человека.