Женщина оказалась той пробоиной, через которую половая энергия вошла в природу человека. Именно с тех пор чадородие, в той форме, которая имеет место сегодня, стало единственным способом, через который человечество может размножаться. Хотя Библия нас учит, что у человека были и другие возможности воспроизведения – Еву Бог сотворил из ребра Адама, Христос родился от Девы Марии не так, как обычно приходит человек в мир. Но, после грехопадения любые другие формы рождения перед человеком оказались закрытыми. Человек был осужден на такую форму размножения потому, что сам себя лишил божественного достоинства.
Тема половой жизни, ее позволительности и интенсивности, целомудренно умалчивается в церковной традиции. Но основная тенденция прослеживается совершенно ясно.
Если мы будем внимательно читать Ветхий завет, то увидим, что похоть и блуд – это слова, которые пророки часто употребляют не только в отношении плоти, но и при обличении избранного народа в предательстве и отступлении от Бога. Современная цивилизация использует в качестве скреп сексуальную энергию как форму мотивации, вдохновения к творчеству, осмысляя в ее контексте саму жизнь и все, что в ней происходит. Либидо является основой человеческих взаимоотношений с точки зрения психологии. С противоположной стороны, православная аскеза ведет человека к бесстрастию, и основание спасения видит не в сексуальных энергиях, а жертвенной любви, лишенной чувственности и эгоизма.
Рассматривая этот вопрос, апостол Павел отдавал предпочтение девству и только в качестве исключения, как снисхождение, позволял второй брак для вдовцов и вдовиц, чтобы те не разжигались. Точно так же он относился и к половой жизни супругов. Она позволительна «дабы сатана не искушал вас невоздержанием вашим». Но поскольку время жизни коротко, то лучше, чтобы «имеющие жен» жили «как не имеющие», потому что «проходит образ мира сего». Седьмая глава Первого послания к Коринфянам, где апостол Павел рассматривает этот вопрос, однозначно говорит о том, что он отдает предпочтение девству и целомудрию.
Тема половой жизни, ее позволительности и интенсивности, целомудренно умалчивается в церковной традиции. Но основная тенденция прослеживается совершенно ясно. Половая энергия используется для рождения детей, а в целом по отношению к ней желательна максимально возможная целомудренная жизнь ради собственного освящения и спасения души.
Вся история ветхозаветного человечества была нацелена лишь на одно – чтобы среди людей появилась Дева, которая смогла бы стать Матерью Бога.
Идеалом человеческой чистоты и целомудрия для нас является Пречистая Матерь Божия. Вся история ветхозаветного человечества была нацелена лишь на одно – чтобы среди людей появилась Дева, которая смогла бы стать Матерью Бога. Но для этого должна быть и супружеская чета, которая родит такого ребенка без похоти. Богородица не могла родиться просто так, как все. Потому что чистота и целомудрие передаются по наследству. Дева Мария не приняла за всю жизнь ни одного блудного помысла. Это было открыто Богом преподобному Силуану Афонскому. А в 1964 году преподобному Паисию Святогорцу Господь в видении открыл, что Иоаким и Анна были самыми целомудренными людьми, которые когда-либо жили на земле, и их естественное зачатие Богородицы было абсолютно бесстрастным, без малейшей похоти, по послушанию.
Опасной тенденцией в современном богословии стало разграничение принципов духовной жизни для монашества и мирян. Не может быть какой-то особой аскетики для монахов и отдельно стоящей аскетики для мирян, потому что и первые, и вторые – просто люди, и все они соединены общим знаменателем, который есть Христос, общий для всех нас. Поскольку идеал для всех один, то одна и главная добродетель, которая делает человека особенно близким к Богу – это чистота и целомудрие. Поэтому не может быть отдельно ни монашеской, ни мирской аскетики.
Тайна брака также, как и тайна монашества, в целомудрии. И чем чище жизнь христиан, тем ближе они к Богу. Я понимаю, что те выводы, которые мы можем сделать из вышесказанного, ставят перед нами сверхзадачу, которая многим из православных семей будет, к сожалению, не по плечу. Но если нет сил и дерзновения жить по максиме, то тогда, зная идеал, к которому надо стремиться, мы можем хотя бы пытаться всеми силами жить как можно чище и, насколько возможно, целомудренно.