Апостол Павел сильно отличается от Иоанна и по условиям призвания на служение, и по характеру проповеди. Однако и Павел умеет говорить о себе в третьем лице. Смиряя коринфян, по необходимости говоря о видениях и откровениях, Павел говорит о себе тоже, словно о ком-то другом. «Знаю человека во Христе, — говорит он, — который тому назад четырнадцать лет… был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:2-4) Без сомнения, этот человек — сам апостол Павел. Тем не менее, он не говорит «я был в раю. Я видел ангелов. Я знаю то, чего никто не знает», а говорит: Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими (2 Кор. 12:5)
Ух, мы бы всласть «поякали», если бы были на его месте. Но, видно, оттого нам и не дается ничто сверхъестественное, что нет в душах наших достаточной степени отстраненности от себя самих, которая называется простотой и скромностью. Это еще не смирение, но необходимое условие последнего. Нет простоты, значит, нет глубины. А нет глубины, значит все, что не нальешь в душу, тут же ее переполняет и наружу льется. Льется через болтовню, через похвальбу или осуждение, которые друг другу тождественны, как сиамские, телами сросшиеся близнецы.
Мы вправе думать, что привычно «якаем» потому, что не имеем подлинного благодатного опыта. А самого опыта не имеем потому, что «якаем», потому что на себе зациклены. Только мелкий, как наперсток, человек, постоянно трезвонит о себе, любит себя, хочет смотреть на себя, окружаясь фотографиями. Он не заглядывал «за шторку», не видел бездн, ничего не слышал ушами сердца. Здесь причина его пустоты и шумности. Не секрет, что именно такой тип человека сознательно плодит общество потребления. Если посвятить этого господина в тайны, то он не скажет, что «знает кого-то, кому было открыто нечто». Он ляпнет, как в лужу: «Я видел. Мне открыто. Я знаю». Ну как такому тайны доверять?
Какой же вывод сделаем, братья? Видимо, тот, что весь шум мира поднимается людьми, ничего толком не видевшими и ничего не понявшими. И предметы мирского шума так же пусты, как сами распространители шума. И если мы сами шумим, то это верный и неутешительный диагноз.
Если же возжелает душа высоты и глубины, если захотим мы узнать что-либо духовное основательно, то должны будем научиться забывать о себе, молчать о себе, отказываться от титулов и званий, скорее «мыкать», чем «якать», говорить о себе, как апостолы, в третьем лице, а не в первом.
Что я делаю, когда пощусь? (28 ноября 2012г.)
«Когда я был младенцем, то мыслил по-младенчески. Когда же вырос в мужа, стал мыслить зрело, как муж». Так рассуждает в послании к Коринфянам апостол Павел, и мы берем его образ мысли как метод для разговора о посте.
Есть младенческие мысли о посте, есть полное бессмыслие о нем, равно, как и обо всем прочем. И есть взрослые мысли, до которых нужно дорастать, дотягиваться.
Что я делаю, когда пощусь? Вопрос из разряда простейших, на которые, между тем, ответы давать тяжелее всего.
Можно ляпнуть нечто вроде «я угождаю Богу отсутствием животных жиров в рационе». Нет, не то. Это даже и подумать неловко.
Тогда что?
«Я пользуюсь благоприятным временем для очистки организма и улучшения самочувствия». Нет, тоже не то. И такое стыдно вслух сказать.
Какой-то диетологический эгоизм получается. Так что же тогда? А вот подумайте, чем вы собственно занимаетесь, когда в храм идете, когда молитвослов открываете, когда вступаете в пост и выходите из него?
Пост и воздержание нужны для того, чтобы человек был более чуток и более восприимчив к действиям Святого Духа. Это я недавно прочел у одного православного автора и теперь думаю над прочитанным. «Более чуток к действиям Святого Духа». Это не стыдно вслух сказать. Это красиво. Это сочетается со словами Господа: «Да не отягчают сердца ваши от объедения и пьянства». О том, что избыток пищи рождает избыток веса, мы знаем, а вот о том, что этот же избыток «отягчает сердце», и отягченное оно не способно к полноценной вере, это не все знают. Итак, постимся, чтобы не отягчать сердце и быть чуткими к действиям Утешителя.
В поздравительной переписке святитель Тихон Задонский писал как-то одному из адресатов, что желает тому в дни Рождества «ощутить силу Христа в мир пришедшего». Это значит, что праздники обновляют действие благодати в мире, и несут мир и силу (и то и другое — имена Христа). Дух Святой напоминает сердцу нашему главные события истории спасения, и мы должны быть восприимчивы к прохладному дыханию этих внушений. Для того и пост. Для углубления восприимчивости.