Что это за опыт? Томас Манн в финале «Романа одного романа» высказал симпатичную мысль о благотворности абсолютного зла — оно не допускает моральных колебаний и отковывает героев. Фашизм преподал миру урок, до сих пор еще не вполне забытый. Ветеранам довелось победить то самое манновское абсолютное зло, насчет которого двух мнений быть не может. Это и есть опыт сверхчеловечности. Нас не должна обманывать их сегодняшняя старость. У такого опыта нет возраста. Их можно представить — и увидеть — немощными, но нельзя вообразить униженными.
На них лежит отсвет, эманация победы, ее радиоактивное вещество. Разумеется, эту победу пытались отнять, как все другие: говорили о том, что война выиграна заградотрядами, что мясорубку попросту завалили мясом, что в дело вступил генерал мороз и т. д. Но достаточно посмотреть, как ветераны этой войны управляются с любой работой, — чтобы понять, каковы они были в молодости и какой именно труд их так закалил. Человек, которому удалось невозможное, не спасует ни перед чем. Почти у всех советских генераций — даже таких грандиозных, как большевистская, сколько бы ее ни принижали, — умудрялись отнять победу; иногда они отнимали ее сами у себя. Только военное поколение одержало викторию, которую нельзя отнять; для этого надо было четыре года провести в прямом и близком соседстве смерти. В них актуализовалась главная, вероятно, русская черта: способность усмехнуться и подмигнуть в самый критический момент. Ни у одного народа нет такого количества пословиц и поговорок о том, что смерть — фигня, о том, что дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут. Это и есть предельный опыт — когда четыре года (а кто-то — полгода, а кто-то — неделю, не важно) пребываешь на последнем рубеже, дальше которого заслать некуда. Думаю, подобное мироощущение было у декабристов — воспитанное двенадцатым годом, оно укрепилось в Сибири.
Сегодня нещедрой рукой выдает автомобили и разрешает в День Победы бесплатные звонки. Но этим их не унизишь и не купишь. Жаль только, что этот опыт не наследуется.
Внуки будут расспрашивать нас о них. Надо успеть запомнить, что они легкие и веселые люди, умевшие усмехаться так, что тут же становилось не страшно.
8 мая 2008 года
Коли, коли остро!
Граф Калиостро — он же Джузеппе Бальзамо, он же маркиз де Пеллегрини, маркиз Анна, граф Феникс, граф Гарат, Бельмонте, Тискио, Мелина и т. д. — отметит 2 июня этого года свое 265-летие. Нет сомнений, что старик отметит праздник шумной гулянкой и сожрет не одну тарелку любимых спагетти с базиликом, а может, и совершит для гостей небольшое перерождение — хотя сдается, что полукруглый юбилей еще не тот повод. Думаю, он перерождается раз в 50 лет, не чаще: очень уж травматичный процесс. Три дня беспамятства, испарина, полная смена кожи, волос и зубов, потом каменеешь, как мертвый, и только потом страшное забытье переходит в ровный глубокий сон. А что вы хотите — за бессмертие надо платить!
Идею о бессмертии Калиостро первой выдвинула Блаватская, в 1890 году посвятившая памяти коллеги апологетическую статью в журнале «Люцифер». По Блаватской, Калиостро был не шарлатаном, а великим духовидцем и оккультистом, жертвой невежества и трусости неблагодарных современников. Почему же, так хорошо предвидя будущее и умея превращать все во все, он дал себя схватить и заточить в замок на скале близ Тосканы? А кто вам сказал, что он умер в этом замке? Где могила? Кто видел его мертвым, в конце концов?! Ушел наш голубчик, как уходил из Бастилии, как избежал смерти в 1795 году. Как за 8 лет до того избежал костра: папе римскому Пию VI незнакомец передал записку, в которой было только одно слово, и папа заменил казнь пожизненным заключением, а на приготовленном костре были сожжены библиотека Калиостро и его снадобья, посредством которых он, по слухам, превращал свинец в золото. Впрочем, он и без снадобий умудрился в замке св. Льва превратить ржавый гвоздь в трехгранный стилет дамасской стали, после чего наблюдение над ним было усилено. Но для истинного оккультиста преград нет. Выпил снадобье, окаменел, был принят за мертвого, выдан жене и сбежал, ясно же. Сомневаться может лишь человек, никогда не сталкивавшийся с графом Калиостро в реальности.