Впрочем, может быть, мы не будем к нему так уж строги? Ведь сейчас в России уже непосредственно действует рок, заставляющий людей, словно в обмороке, выбирать худшие решения. Ведь таких глупостей, какие говорит Чаплин, и таких ляпов, как встреча Путина с писателями, нарочно не наделаешь. Это история в преддверии больших и серьезных перемен расчищает место, чтобы все было понятно, — доводя стилистику тандемных времен до абсурда и заставляя почувствовать всю насущность великой грядущей ломки.
№ 170, 06 октября 2011 г.
Волк на собак
Каково место Чечни в контексте ближайшего российского будущего
Широко показанный по российскому ТВ праздник Рамзана Кадырова (замаскированный, знамо, под день города) и столь же широко обсуждаемое высказывание чеченского президента о том, что его стране деньгами помогает Аллах, дают серьезный повод задуматься о том, каково место Чечни в контексте ближайшего российского будущего.
Предполагалось, что эта мирная Чечня, непрерывно заверяющая Россию в своей лояльности, — одно из главных достижений отечественной власти в ее нынешнем формате. На самом деле для всех — в том числе и для самой этой власти — очевидно, что Чечня из достижения давно превратилась в главный фактор риска, куда более серьезный, чем двадцать лет назад. Беда не в том, что у Рамзана Кадырова плохо со вкусом и его праздник являл собою зрелище скорей фарсовое, нежели пафосное; беда, кажется, в том, что нынешние руководители России рассматривают Кадырова как полезного союзника в борьбе с внешними и внутренними вызовами. Поэтому российская власть терпела и будет терпеть все его художества.
Владимир Путин любит опираться на брутальные структуры и таких же брутальных лидеров: они ему психологически, да и классово ближе всех прочих представителей общественности. Отсюда его паломничество к могиле Егора Свиридова и уважительное общение с фанатами. Отсюда же — его искренняя дружба с Александром Залдостановым — Хирургом — и байк-клубом «Ночные волки». И Рамзан Кадыров со товарищи тоже кажется ему надежным другом.
Все эти категории населения в самом деле отличаются избыточным пафосом, особенно странным в соединении с брутальностью, и страстным желанием порвать за Путина всех, кто не только против, а хотя бы и недостаточно за. Что говорить, всякому нужна своя гвардия, не считать же таковой организацию прокремлевской молодежи вроде «Наших» — тут все давно прогнило, как и в российском истеблишменте. Никто бесплатно палец о палец не ударит, всем подавай Высшую школу экономики. На этом фоне гвардия Кадырова — истинное рыцарство, и даже фанаты — люди с убеждениями. Не сомневаюсь, что соответствующие структуры контролируют фанатов, что байкеры готовы в любой момент вступиться за своего любимца — и что Аллах не просто так дает Чечне действительно огромные и бесконтрольные деньги.
Эта почти идеальная схема нехороша только в одном отношении: «Волка на собак в помощь не зови» — пословица древняя, века эдак восемнадцатого, и в России всегда хорошо понимали, что с волками дружить не следует — у волков свои интересы, которыми они не жертвуют ради самой пылкой дружбы. Ничего не поделаешь, такова их природа. Никому еще не удалось удержать под контролем старательно пестуемую силу, призванную пугать своих. В конце концов, и Керенский рассматривал большевиков как союзников против своего конкурента Корнилова. Более грозной силы, чем Рамзан Кадыров, в России сегодня нет. Совершенная свобода действий, бесконтрольность и навязчивый пиар этой силы создают ей такие стартовые условия, что остановить ее, когда придется, российская государственность в ее нынешнем виде точно не сможет.
А значит, и эту проблему — как почти все прочие — нынешний российский режим оставит будущему, к которому он уж подлинно беспощаден.
№ 174, 13 октября 2011 г.
Революция в цветочек
Новое российское сознание обыгрывает символы великой и страшной эпохи, к которой не имеет больше никакого отношения
В Находке раскрасили памятник Ленину (частично в цветочек, частично в горошек), в Петербурге водрузили над «Авророй» пиратский флаг — эти две сенсации, хотя и местного значения, очень наглядны. Новое российское сознание обыгрывает символы великой и страшной эпохи, к которой не имеет больше никакого отношения и не чувствует преемственности. Это сознание тоже революционно, конечно, — в том смысле, что не приемлет текущую реальность, хочет перемен и без всякого уважения относится к закону. Но соотносятся эти две революции именно как выстрел «Авроры» и вывешивание над нею пиратского флага. С памятниками экспериментирует каждое новое поколение революционеров — стоит вспомнить символическую удавку на шее свергаемого Феликса, — но я еще не знаю, что страшней: накинуть на памятник петлю и сорвать его или раскрасить его в горошек. Снесенного Феликса еще можно восстановить, а вот Ленина от цветочков уже не отмоешь, прежнего статуса ему не видать.