У наркомании есть по крайней мере право на «жалкий лепет оправданья»: не все, что у нас считается наркотиком, подпадает под это определение в настоящей строгой классификации. Ужасен кокаин, но нет ничего опасного в листьях коки, которые жует вся Латинская Америка — и ничего, не подсаживается. Отвратителен героин, но марихуана в умеренных дозах ничего особенного собой не представляет — и Голландия, легализовавшая ее, не проваливается в тартарары. О наркотиках, о границах этого понятия и мерах по исправлению заблудших еще можно спорить, хотя сам я принципиальный противник любых стимуляторов, кроме энергетических напитков.
Мне свою бы энергию куда-нибудь деть, а не то что дополнительную изыскивать. Однако игра — дело совсем другое, ни в какой строгой дефиниции не нуждающееся. Это порок в чистом виде, и если наркотик иногда потребен поэту или художнику, чтобы вызвать драгоценные видения (чаще всего, кстати, очень скучные), то игра и на это не годится. Некрасов, правда, любил поиграть перед большой работой, чтобы «размотать нервы», ну, так преферанса никто и не запрещает — собирайтесь себе по домам да расписывайте пулю по рублю вист…
Лично я был в казино два раза в жизни и до сих пор не могу забыть испытанного там омерзения. Говорят, парижские бордели поражали роскошью, и чем грязнее был бордель, чем более широкий спектр услуг там оказывался, чем беспардоннее мадам грабила клиентов и девушек — тем эта роскошь была развесистей. Казино показалось мне роскошным ровно в той же степени, количество позолоты там превышало все допустимые нормы, а главное — там было страшно много молодой и очень нервной обслуги. Эта обслуга была бледненькая, вышколенная и оборачивающаяся на каждый шорох.
Вероятно, она привыкла к скандалам. Ей часто приходилось иметь дело с больными людьми — поскольку здоровые в казино не очень-то ходят. И при этом на всем был налет такой невыносимой респектабельности, такого шика и лощеного достоинства, какое встречается только у очень надутых швейцаров в очень дорогих ресторанах. Оба казино, которые я посетил в жизни, располагались в центре и считались ужасно престижными. Оба раза я брал там интервью у игроков. Оба раза игроки оказались довольно скучными людьми — как, впрочем, и наркоманы.
Мне возразят, что запойно играли и Пушкин, и Достоевский. Скажу вам больше: и Пушкин, и Достоевский иногда испражнялись, но не это сделало их классиками. Вообще литераторы — люди не самые безупречные по части тайных пороков: один живет с двумя, другой с тремя, третий опиум курит, четвертый повесился в запое. Нормально. Просто про литераторов это хорошо известно, а про других людей — тайна за семью печатями. Замечу, кстати, что ни Пушкину, ни Достоевскому игра не принесла счастья. И если бы они не играли — обоим, право, было бы только лучше. Люди, игравшие всерьез и успешно, редко оставляли серьезный след в русской литературе: одним из лучших и азартнейших игроков был Ходасевич — посредственный, на мой вкус, поэт и крайне субъективный мемуарист. Брюсов играл, так он и морфием баловался — и от того, и от другого сумел вовремя отказаться (с морфием, правда, до конца не получилось). О Некрасове я уже говорил — не сказать чтобы жизнь этого страстного и мрачного человека сложилась гладко и продлилась долго; в оправдание его могу сказать, что играл он по большей части с цензорами, проигрывал нарочно, и все его игры были завуалированными взятками для спасения «Современника». Впрочем, не стану настаивать на запрещении обычной картежной игры: это личное дело каждого. Но разрешать это дело, простите, в высшей степени безнравственно, поскольку картежничество — порок в чистом виде, а для кого-то и болезнь, и ни единого положительного момента в этом нет. Мне возразят, что для государства это существенный источник денежных поступлений, но аргумент этот можно было принять лишьво времена, когда у государства не было такого непомерного стабфонда. Сейчас он огромен, стране больше нравится его копить, чем вкладывать во что-то серьезное, и пусть себе он лежит золотым непереваренным грузом в нашем желудке, в заокеанской его секции, поскольку у нас, чего доброго, расхитят; наращивать его сегодня — значит наращивать жир, а не мышцы. Да и потом, имело бы смысл перекачивать деньги из карманов олигархов (если олигархи где-то еще сохранились и при этом не делятся с властью официально). Но олигархи в наших казино, как правило, не играют. Они вообще не очень любят азартные игры — иначе никогда не стали бы олигархами.