«История моего современника» имеет непреходящее значение и как выдающийся исторический документ, достоверно запечатлевший ряд общественных событий эпохи, и как большое художественное произведение, в котором с наибольшей полнотой и силой проявились особенности замечательного таланта выдающегося русского писателя. Эти бесспорные достоинства «Истории моего современника» поднимают ее над обычным уровнем мемуарной литературы и ставят в один ряд с «Былым и думами» Герцена и автобиографическими трилогиями Л. Толстого и М. Горького.
Работе над «Историей моего современника» Короленко отдал более чем пятнадцать лет своей жизни. До 1917 года были опубликованы лишь первая и частично вторая книги. За четыре года — 1918–1921 — была завершена начатая за десятилетие до того вторая книга и полностью написаны третья и четвертая книги повести. Над четвертой книгой Короленко работал уже тяжело больным. Это, разумеется, не могло не сказаться на характере последних страниц «Истории моего современника», в которых нередко писатель ограничивается лишь перечислением событий, не развертывая их в художественное действие.
Умер Короленко 25 декабря 1921 года в Полтаве. Многолюдные похороны писателя вылились в демонстрацию народной любви и уважения к человеку, чье имя было дорого всем советским людям.
Память Короленко отметил IX Всероссийский съезд Советов, проходивший в те дни. 27 декабря 1921 года на заседании съезда с внеочередной речью, посвященной Короленко, выступил Ф. Кон. «Для нас, — сказал Ф. Кон, — дорог Короленко потому, что на всем протяжении его жизни он был всюду, где слышалось горе, где чувствовалась обида». Всероссийский съезд Советов почтил вставанием память Короленко, как «погибшего борца» и «поборника правды».
Правительство Украинской республики передало в эти дни семье Короленко телеграмму, полученную от президиума ВЦИК и подписанную М. И. Калининым.
«Президиум ВЦИК просит вас передать семье покойного В. Г. Короленко, от имени Всероссийского съезда Советов, что сознательные рабочие и крестьяне с глубокой скорбью узнали о кончине благородного друга и защитника всех угнетенных—Владимира Короленко.
Советская власть примет все меры к широчайшему распространению произведений покойного среди трудящихся Республики»[23].
Литературное наследство Короленко чрезвычайно велико и поражает разносторонностью художественного дарования писателя. Короленко было свойственно высокое понимание писательского долга, поэтому таким гражданским пафосом веет от всего его творчества, поэтому так благородны его замыслы, безгранична его вера в силы народа. В своем труде Короленко не знал усталости, до суровости был беспощаден к себе. Он не преувеличивал, когда говорил о своей профессиональной привычке «постоянно работать с карандашом» в любых условиях и при любых обстоятельствах. Нужно было быть до конца преданным литературе, иметь твердую волю и огромное самообладание, чтобы под сводами Вышневолоцкой политической тюрьмы создать рассказ «Чудная», на арестантской барже — очерк «Ненастоящий город», в суровых условиях якутской ссылки такие произведения, как «Сон Макара» и «В дурном обществе».
Короленко является для нас образцом писателя, самым теснейшим образом связанного с жизнью. Не было «…ни одного заметного события, — писал А. М. Горький, — которое не привлекало бы спокойного внимания Короленко». В его дневниках и записных книжках упомянуты тысячи лиц, с которыми встречался писатель в жизни, записаны многочисленные факты, занесены прямо «с натуры» сотни сцен, послужившие материалом для многих его рассказов, очерков и газетных выступлений. Его Яшка–стукалыцик, Тюлин, многие герои сибирских рассказов вплоть до героев «Ат–Давана» — реально существующие люди. Известно, что после опубликования рассказа «Река играет» на Тюлина — ветлужского перевозчика — ездили специально смотреть, как на прообраз героя короленковского рассказа. Бесспорно, что Короленко стремился к наиболее точному воспроизведению жизни и, изображая ее, нередко брал реальные факты и реальных лиц. На эту особенность своего творчества он часто указывал в подзаголовках рассказов, называя их «эскизами из дорожного альбома», «из жизни в далекой стране», «из записок репортера», «из записной книжки путешественника». Но взыскательный художник был яростным врагом рабского списывания с натуры. Он неустанно напоминал молодым авторам о задаче художника не только увидеть то или иное явление, но и отразить его в наиболее характерном проявлении, «отрицая или благословляя». В своих художественных обобщениях Короленко поднимается до той типичности, глубокой правдивости изображения, которая отмечает подлинных мастеров литературы. Пользуясь в творческой работе своими дневниковыми записями, Короленко умел необычайно тонко и гармонично слить воедино поэтическую убедительность с чисто фактической достоверностью, бытовые наблюдения с художественным вымыслом.