Загружая Белинского сверх всякой меры, Краевский платит ему мало, а расходы критика растут. В ноябре 1843 г. он женился, в июне 1845 г. у него родилась дочь – Ольга; надо было кормить семью. Титаническая работа, душевные страдания, острая нужда и в довершение всего «кровопийца» Краевский, высосавший «остатки здоровья», сделали свое черное дело: к весне 1846 г. болезнь Белинского приобретает угрожающие размеры. «Ах братцы, – писал он Герцену 14 января 1846 г., – плохо мое здоровье – беда!.. Не могу поворотиться на стуле, чтоб не задохнуться от истощения».
В апреле 1846 г. Белинский порывает с Краевским и оставляет «Отечественные записки». Друзья организуют ему длительную (с мая по октябрь) поездку по югу России вместе с замечательным русским актером М.С. Щепкиным, который давал там театральные представления. Они побывали в Николаеве, Херсоне, Одессе, Крыму. Критик постепенно возвращается к жизни, появляется надежда на будущее. Он мечтает решительным образом изменить навязанную ему цензурой манеру письма. «Природа, – пишет он, – осудила меня лаять собакою и выть шакалом, а обстоятельства велят мне мурлыкать кошкою, вертеть хвостом по-лисьи». Однако дамоклов меч «отеческой расправы» (так Белинский называл царскую цензуру) продолжал висеть над критиком до конца дней, делая и эту его мечту нереальной…
Перемена в жизни Белинского намечается тогда, когда Н.А. Некрасов и И.И. Панаев приглашают его сотрудничать в журнале «Современник», приобретенном ими в сентябре 1846 г. И в октябре того же года, по возвращении из поездки по югу, несколько окрепший и отдохнувший Белинский начинает принимать деятельное участие в работе журнала. Уже в первом номере за 1847 г. появляется его статья «Взгляд на русскую литературу 1846 года», где он защищает творческие принципы «натуральной школы» – школы художественного познания России. Факт появления у нас такой школы, говорит Белинский, свидетельствует о прогрессе литературы, потому что писатели, которых «причисляют к натуральной школе… воспроизводят жизнь и действительность в их истине. От этого литература получила важное значение в глазах общества».
Он откликается на второе издание «Мертвых душ» Гоголя, подтверждая свою точку зрения на это произведение, высказанную ранее: они «стоят выше всего, что было и есть в русской литературе, ибо в них глубокость живой общественной идеи неразрывно сочеталась с бесконечною художественностью образов…». И в то же время резко выскажется по поводу нового творения писателя – «Выбранных мест из переписки с друзьями», заметив, «что и человек с огромным талантом может падать так же, как и самый дюжинный человек».
Весной 1847 г. умирает его сын Владимир (родился в ноябре 1846 г.). Сообщая об этом в письме И.С. Тургеневу, Белинский добавляет: «Это меня уходило страшно. Я не живу, а умираю медленной смертью». Резко обостряется болезнь легких. И опять (в который уже раз!) друзья приходят ему на помощь, собирают средства и отправляют на лечение, но уже за границу. Белинский побывал в Германии и во Франции. Там, за границей, вдали от всевидящего ока III Отделения (политического надзора), находясь в маленьком немецком городке Зальцбрунне, Белинский 15 июля 1847 г. пишет свое знаменитое письмо Гоголю, в котором беспощадно разоблачает самодержавие и крепостнические порядки, говоря о необходимости реформ в общественной жизни страны.
По возвращении на родину Белинский пишет большую статью «Ответ «Москвитянину»», в которой, опираясь на историю русской литературы, показывает закономерность появления в ней «натуральной школы», гоголевского, критического направления. А в последней своей статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», которую пишет, уже не вставая с постели (а вторую часть просто диктует «через силу» жене), он подытожит успехи этой школы, подчеркнув тот факт, что «в лице писателей натуральной школы русская литература пошла по пути истинному и настоящему, обратилась к самобытным источникам вдохновения и идеалов и через это сделалась и современно и русскою». И с этого пути она «уже не сойдет, потому что это прямой путь к самобытности, к освобождению от всяких чуждых и посторонних влияний». Отныне можно со всей определенностью говорить, что у нас есть литература, что она нашла «свою настоящую дорогу».
Начав свое нелегкое поприще с решения «быть органом нового общественного мнения» и вести борьбу за создание у нас истинной, подлинно художественной национальной литературы, Белинский не только определил, где проходит ее «настоящая дорога», но и сам вывел ее на эту дорогу, по которой она в дальнейшем, в чем он нисколько не сомневался, и «будет идти вперед, изменяться, но только никогда уже не оставит быть верною действительности и натуре», не изменит своему назначению быть «выражением-символом внутренней жизни народа».