<ОБОЗРЕНИЕ ВНУТРЕННИХ СОБЫТИЙ>
С.-Петербург, суббота, 13-го января 1862 г
Из терпимости и нежелания стеснять свободу частных мнений мы нередко бываем вынуждаемы обстоятельствами помещать статьи, цель и направление которых находятся в диаметральной противоположности к целям и направлению нашей газеты.
При всеобщем стремлении нашего общества к гласности, при требованиях общественного мнения, чтобы дела, касающиеся общественного интереса, были оглашаемы, на органах публичности, дорожащих собою и вниманием публики, лежит священная обязанность всеми силами противодействовать стремлениям людей, горой стоящих за отжившие идеи и разными софизмами старающихся навязывать другим понятия и взгляды, времена которых миновали безвозвратно.
Почтенные «старцы», то есть люди всех возрастов и полов, исповедующие лишь устарелые принципы, чувствительнее всего огорчаются нашими попытками дать большой простор гласности разного рода денежных сделок в операциях, тесно связанных с общественным интересом.
При наших формах и учреждениях правительство наше всегда, даже и в старые времена, сознавало всю необходимость и всю законность этих требований и желаний, но так как общественные интересы большею частию представительство свое обретали в той юридической форме, которая безразлично понималась у нас под выражением «казна», то эта именно казна, при всех своих стремлениях оградить свою специальную деятельность покровом канцелярской тайны, никогда почти к ней не прибегала в тех случаях, когда дело шло о каких бы то ни было денежных операциях, предпринятых для общей пользы и тесно связанных с общественным интересом.
Наши законники — конечно, мы говорим не про образованных юристов, а про обыкновенных самоучек-крючкодеев и ходатаев по каким бы ни случилось делам, и светлым, и темным, — обстаивая блаженство мрака канцелярской тайны, забывают, что казна, готовясь решиться на денежные потраты для общеполезных целей и вступая в этих видах в разного рода сделки, подряды и соглашения, касаются ли они провиантского или комиссариатского довольствия войск, направлены ли они на проложение дорог или имеют предметом возведение общественных построек… наша казна, повторяем, никогда не прячется в потемки, не драпируется канцелярскою тайной, а всегда провозглашает принцип публичности и гласности.
По духу наших законов, недоступному для ясного уразумения со стороны крючкодеев, не получивших порядочного юридического образования, каждая обширная денежная операция, предпринятая для общественной пользы, прежде всего оглашается в главных наших органах гласности; на всякое общественное предприятие, требующее, со стороны казны, потраты капитала, назначаются публичные торги и при мало-мальски значительных расходах, вместе с назначением публичных торгов, публикуются и кондиции, или условия, предпринимаемого подряда или иного вида сделки и сношения с предпринимателем поставки, заказа или иного, какого бы то ни было, исполнения.
Эти кондиции, или условия, до такой степени находятся в зависимости от общественного мнения, что они нигде, никогда и ни под каким предлогом не составляли и теперь не составляют канцелярской тайны. Если они, из денежных причин, не были во всей подробности оглашаемы в газетах, то тем не менее всякий желающий имеет полное право, до окончания торгов, явиться в какое бы то ни было казенное присутственное место, потребовать себе эти кондиции и проследить их во всей подробности. Что это действительно так, как мы говорим, подтвердит последний торгаш, лавочник, сиделец или приказчик.
Эти вполне доступные публике кондиции до такой степени важны, что в них не может быть изменена ни одна йота и все они целиком непременно должны войти в контракт, по окончании торгов заключаемый казною с подрядчиком или поставщиком, взявшимся за дело с выгоднейшей для казенного интереса стороны. Именно эти-то, самые кондиции, будучи, сообразно с законной формой, пополнены с головы и с хвоста вступительным обозначением времени заключения контракта, имени и звания лица, принявшего на себя поставку, и обращаются в контракт. Иначе говоря, контракт есть не что иное, как переписанные на известного достоинства гербовой бумаге кондиции, снабженные надлежащими подписями и форменными околичностями.
На страницах нашей газеты читатели встретили дошедшую до забвения приличий иеремиаду стоящего за канцелярскую тайну господина Рцы Ижица (P.V.), уверяющего, будто бы нужно быть «мало знакомым с наукою гражданского права вообще и с нашим законодательством в особенности», чтобы «заявлять желания об оглашении контрактов, заключаемых казною с частными лицами».