Это значит: во всей предшествующей истории преобладала определяющая роль материальных условий жизни, и их изменение осознавалось преимущественно задним числом (post festum); в будущем обществе научное предвидение необходимых преобразований будет опережать стихийное развитие и позволит людям сознательно творить свою историю. Этот фрагмент в подготовительных материалах к «Анти-Дюрингу» не случаен. Он органически связан с представлениями Энгельса, развитыми им в основном тексте «Анти-Дюринга»: предстоящее историческое (социалистическое) преобразование общества – это «скачок человечества из царства необходимости в царство свободы», а «свобода есть познание необходимости», возможность действовать на основе познания объективных законов мира[707].
С основной философской концепцией Маркса и Энгельса связано и их представление о качественном изменении материального производства и его роли в будущем обществе, и развитие их представлений об исторической роли и судьбах рабочего класса, и их понимание роли науки – в истории, в предстоящем преобразовании общества и в будущем обществе.
Прослеживая процесс становления взглядов Маркса на общую структуру общества, удалось обратить внимание на такую закономерность всякого познания, которая проявилась и в истории возникновения марксистской концепции, – как процесс всё большего его углубления. В данном случае это было, как уже упоминалось, движение от сферы общественного сознания через политические и экономические отношения к осознанию производительных сил как глубинной основы общества. Возникла идея дальнейшей экстраполяции этого процесса, попытка найти еще более глубокую основу функционирования и развития общества. Некоторые наблюдения и высказывания Маркса и Энгельса позволили предположить, что такой еще более глубокой основой могут быть потребности. Если это так, тогда можно развить основную концепцию истмата (материалистического понимания истории) в ряде аспектов.
Если, с точки зрения основоположников этой концепции, противоречие между производительными силами и производственными отношениями является основой социальной революции, то противоречие между потребностями и средствами их удовлетворения (прежде всего уровнем развития производительных сил) является глубинной основой всех (а не только революционных) изменений в обществе.
Если производительные силы не сводятся к средствам производства, то противоречие, обусловливающее социальную революцию, – это и противоречие между потребностями производителей и социальными отношениями, препятствующими их нормальному удовлетворению; а потребности производителей – это и потребности в жизненных средствах, и потребности в развитии самих производителей (не хлебом единым).
Если такова роль потребностей, то их учет необходим и в теории стоимости.
Если развитие материалистического понимания истории выражалось и в усилении диалектического аспекта этой концепции, то необходимо обратить особое внимание не только на разработку теории потребностей вообще, но и на диалектику производства и потребностей, их взаимодействие, переворачивание функциональной зависимости между ними, смысл «разумных потребностей», манипуляцию потребностями в современном мире, смысл распределения по потребностям в будущем обществе и многое другое.
Критический анализ трудовой теории стоимости – особая тема. Мы воздержимся от ее разработки в данном случае. Ограничимся только некоторыми основными моментами.
Теоретическое наследие Маркса содержит определенные внутренние противоречия. Это нормально для любой подлинной науки. Как объективный исследователь он видит и факты, которые противоречат основной концепции.
Именно Маркс в начале «Капитала» (T. I. Гл. I. § 1) предпринял наиболее серьезную попытку обосновать трудовую теорию стоимости (ни Смит, ни Рикардо этого сделать не смогли). Вот решающее место, где рассматривая обмен двух товаров, он ставит вопрос о том, что является тем общим, что позволяет приравнивать их друг другу:
«Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические или какие-либо иные природные свойства товаров. Их телесные свойства принимаются во внимание вообще лишь постольку, поскольку от них зависит полезность товаров, т.е. поскольку они делают товары потребительными стоимостями. Очевидно, с другой стороны, что меновое отношение товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей…». Как меновые стоимости товары не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости. «Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они – продукты труда». (Подчеркнуто мной. – Г.Б.)[708].
707
См.:
708