— Просто мой друг, — сказала Флекс.
Крайтт хмыкнул, но его глаза не отрывались от лица Треноди. Возможно ли, что он узнал ее? Для Треноди большинство Крайттов выглядели очень похожими, но, возможно, Крайтт мог легче различать человеческие лица. Голоэкран светился в тени позади него, настроенный на какой-то идиотский сайт сплетен. Неделю назад там, вероятно, показывали кадры Треноди с Целд Гех Карнейс, что было как раз тем, что привлекло внимание воина Крайтта. Она попятилась к двери, но Скар, похоже, снова потерял к ней интерес. «Я солдат, — сказал он Флексу. «Я должен сражаться в битвах, а не с прыгучими шипастыми животными». Но вот он был. Последняя битва, в которой он участвовал, была на Кзик'ке, где Целд Гех Реска так уверенно повела свои войска на встречу со слабыми млекопитающими, которых Крайтты назвали «новой добычей». Только они оказались не такими слабыми, как обещала Реска: броня их боевых поездов едва могла быть повреждена оружием Крайтта, и у них было множество других транспортных средств и машин, и все они были намного лучше, чем все, против чего Крайтт мог сражаться. Они тоже были организованы; именно это больше всего заинтриговало Скара. Он своими глазами видел, как сотни людей работали вместе. Если бы в одном месте собралась сотня Крайттов, они бы подрались друг с другом и забыли врага. В одиноком боевом поезде Крайттов, который увозил выживших из Кзик'ка после падения их последней крепости, было только вдвое меньше, но они яростно поссорились. Скар, который был ранен в финальном сражении, спрятался в разбитой орудийной башне, в то время как соперничающие фракции сражались от вагона к вагону, сражаясь за то, какая из молодых женщин станет их новым Целд Гех. Он соскользнул с поезда, когда тот пересекал какой-то узловой мир, и в одиночестве добрался до Хаба на других поездах, где начал больше узнавать о людях. Люди опасались его несмотря на то, что он был один и без оружия, но, к счастью, он встретил того, чья тетушка владела прибрежным баром на Галатаве, и подумал, что настоящий живой Крайтт может привлечь толпу посетителей.
Он провел в баре уже целый сезон. Они заплатили ему за его ночные бои бутылками с голубым дымом и использованием этой маленькой комнаты. Он мало что узнал о людях из бара или его клиентах, но когда он не дрался, то смотрел на голоэкран, медленно разбираясь в звенящей рекламе и странных сценах, которые заполняли человеческие СМИ. Он начал понимать разницу между выдуманными историями и реальными новостями. Он узнал, что лидера людей звали Треноди Зенит. Теперь он мог узнать ее фотографию, когда видел ее на экране или на деньгах. Обнадеживало то, что людей также возглавляли их самки, но Скар не думал, что Треноди Зенит выглядит способной сражаться даже с только что вылупившимся Крайттом. Несмотря на это, целые планеты, казалось, следовали за ней. Он видел, как сама Целд Гех Карнейс кланялась ей… Когда Флекс и ее компаньон покинули его той ночью, он снова повернулся к своему экрану и начал беспорядочно листать сайт за сайтом в поисках изображений Треноди Зенит. Запах друга Флекса задержался в его ноздрях. Он был почти уверен, кто она такая, но ему нужно было подтверждение. Люди думали, что Скар глуп, но Скар не был глуп. Он просто ждал своего часа, ожидая своего шанса снова сражаться и убивать.
Было приятно снова оказаться на свежем воздухе. Небо за прибрежными домами бледнело; через час восход коснется высоких снежных пиков Хана Шан, но улицы Джхарана Чоук все еще были заполнены. Музыка стонала и грохотала, смех эхом разносился по узким улочкам, заблудившиеся монашьи жуки бились о неоновые идеограммы неизвестных алфавитов. Треноди почувствовала, что расслабляется, как будто она прошла через какое-то испытание в этой душной маленькой комнате за баром и стала сильнее благодаря этому. Какое значение имели ее ворчания о дворцовой жизни, когда она столкнулась с настоящим живым Крайттом? Она задавалась вопросом, не поэтому ли Флекс взяла ее туда, и как у Моторика получилось такое тонкое понимание того, что чувствуют люди? И она впервые поняла — по-настоящему поняла, сердцем, а не только разумом, — что то, что сказал ей Зен Старлинг, было правдой: Моторики были такими же людьми, как и люди. И инопланетяне тоже люди, думала она, переводя взгляд с безмятежного моторика, который шел рядом с ней, на всех странных прохожих. Группа Тех, Кто Помнит Море, пересекла улицу перед ней на своих приспособленных к земле щупальцах. Вниз по берегу реки небольшая колония хатов обосновалась на мелководье, расстелив перепонки, ловя ночной бриз. Их голоса были похожи на трепетание флагов, но гарнитура Треноди уловила их и перевела. «Ветер — это жизнь», — говорили они друг другу или, может быть, самому ветру. «Ветер — это перемена». Чуть дальше по берегу червеобразные чмойи танцевали, словно схемы сложных узлов. Однажды везде будет так, подумала Треноди. Это была правда о том, что произошло, когда открылись новые ворота на Кхурсанди. Она могла представить себе эту станцию через сто лет, когда чмойи и герастеки будут столь же распространены повсюду, как и люди, и никто больше не удосужится отличить людей от моториков. Именно это сделало бы стоящими все скучные торговые соглашения и дипломатию. Именно поэтому так важно, чтобы Зениты сохранили контроль над своими мирами и не позволили Илону Преллу вмешаться и снова отгородить людей от их инопланетных соседей.