Веки Новы дрогнули. Голоэкран раскрылся в воздухе над ней, как остаточный образ яркого окна. В нем были показаны сцены из жизни бабушки Аджая Безкрылого, которой никогда не существовало и чьи воспоминания были сфальсифицированы Новой на «Нулевой станции» и основаны на ее собственных воспоминаниях и подделанных фрагментах из старых фильмов. Глядя, как они проносятся мимо, Зен внезапно почувствовал, что святыня сразу разгадает обман. Он был настолько мудр и видел столько электронных отголосков жизни людей, что, конечно, мог сказать, что этот была фальшивка? Он вцепился в подлокотники кресла-лотоса и ждал, гадая, что древнее святилище данных сделало с людьми, которые попытались его обмануть. Но ничего не произошло, кроме того, что голоэкран снова погас. Ложь Новы, должно быть, оказалась лучше, чем он опасался. Надеюсь, святилище просто подумало, что дрожь страха в его голосе была естественной эмоцией скорбящего внука, когда он сказал: «Спасибо, Воху Мана». Пожалуйста, помни мою бабушку Вритти».
— О ней будут помнить, — пообещал храм.
Зен посмотрел на Нову. Пока он сидел там, какая-то острая часть ее разума скользнула, как отмычка, в разум храма и позволила ей отправиться на охоту на Небеса Воху Маны. Он хотел бы узнать, нашла ли она его, но она не могла ничего сказать или показать здесь какое-либо выражение лица. Он ждал, сколько мог, затем встал и пошел назад по сияющим тропам, сквозь шепот других пилигримов и колеблющийся свет воспоминаний мертвых, под дождь.
— Ну? — спросил он, как только они уединились в другом такси, возвращающемся через горы. — Ты нашла Ворона?
Она покачала головой.
— Его там не было.
— Ворона?
— Виртуального рая Воху Маны. Его там не было. Я просканировала весь разум храма. По сути, это просто большой старый кеш видео, фотографий и профилей в социальных сетях. Он едва ли даже в сознании.
— Но оно говорило со мной!
— Несколько простых алгоритмов реагирования, как у этой машины. Это не настолько сложно, чтобы хранить полную копию Воху Маны, не говоря уже о обширной виртуальной среде, какой должна быть его загробная жизнь.
— Может быть, он просто собирает профили в социальных сетях и загружает их в загробную жизнь где-то еще? — сказал Зен.
— Но где? Я была уверена, что он должен быть здесь.
— А Колраби? — спросил Зен. — Планета, к которой раньше вел другой К-шлюз Петрикора; та, чье солнце стало сверхновой…»
— Тост за Колраби, — сказала Нова. «Там ничего нет.»
— Ну, здесь тоже ничего нет, если только Воху Мана не спрятал какой-нибудь склад на одном из тех старых складов, или на Мохе, где бродят лоси, или в поезде-призраке…
— Какой поезд-призрак?
— О, просто история, которую я нашел на каком-то старом сайте. Это как-то глупо. Предположительно, когда они эвакуировали Колраби, последний поезд застрял в К-шлюзе. История в том, что он все еще там, в ловушке между двумя шлюзами. Всегда в пути, никогда не приезжая. Его называют Медленным поездом. Машина со свистом катилась вниз по длинному прямому участку дороги, мокрой, как водосброс плотины. Сквозь дождь впереди слабо виднелись огни станционного города. Нова сказала: «Почему это глупо?»
— Ну, а если поезд так и не прибыл, как они узнали, что он вообще покинул Колраби? Вероятно, он просто поджарился, когда взошло солнце. Нет причин предполагать, что он застрял в K-пространстве».
— Нет. Но это настолько странно, чтобы быть правдой.
— Думаешь, это правда?
— Во многих народных сказках есть доля правды, — сказала она. — А если бы можно было каким-то образом удержать поезд внутри К-шлюза… Это было бы идеальное укрытие, не так ли? Это было бы вообще за пределами нашей вселенной.
— Я полагаю, ты собираешься сказать мне, что нам нужно пойти и проверить этот заброшенный К-шлюз?
— Ты так хорошо меня знаешь, — сказала она.
Зен проверил карты через гарнитуру. От станционного города старая линия Колраби изгибалась на север вдоль края широкой бухты к К-шлюзу Колраби. — Это пятьдесят два километра отсюда, — сказал он. «Он помечен как «Доступ запрещен», так что, вероятно, там есть заборы и прочее».
— Вот почему я привела с собой храброго и красивого вора.
— Но нам обоим придется уйти. Я не могу взломать личную загробную жизнь Стража самостоятельно. Как это будет выглядеть, если я поеду по старой железной дороге, имея в компании только проволочную куклу? Не в обиду…
— Никто не обижается, обезьяний мальчик, — сказала Нова.
— Нам нужно быстро придумать причину. Теперь, когда ты доставил бабушкины воспоминания в святилище, тебя больше ничего не держит на Петрикоре. Ты должн уехать вечерним поездом. Нам придется придумать какой-нибудь предлог, чтобы ты остался еще на одну ночь.