— Что это было? — спросил он.
— Что было что? — спросила «Дамасская Роза».
— Это было сообщение?
— Ничего особенного, — сказала «Дамасская Роза». — Просто спам.
Это не было похоже на спам, подумал Флекс. По мере того, как поезд мчался дальше, он пытался нарисовать его или, по крайней мере, нарисовать то чувство, которое он вызвал у него, когда вспыхнул в Химмапаанском Море Данных. Странный информационный пакет, пришедший из ниоткуда и падающий в разум «Дамасской Розы», как крошечное золотое семя.
Когда они добрались до Центральной Станции, было уже утро, и Треноди перестала строить планы и пошла обратно через поезд к своему вагону. Поднявшись по лестнице в смотровой купол, где сидел Флекс, она заметила, что он снова мальчик, но к тому времени она знала Флекса достаточно хорошо, чтобы это не стало неожиданностью. Она стояла рядом с ним, и они смотрели, как проплывают окраины станционного города. Облака, несущиеся с моря, были вылеплены высоколетящими дронами в подобие Императора и его семьи, и пока гигантские головы парили над городом, их тени скользили по лесопаркам и склонам садовых небоскребов. Некоторые из небоскребов были практически самостоятельными городами: гигантские аркологии с десятью тысячами жителей, поросшие деревьями садовые террасы спиралевидно поднимались по бокам. Бассейны со стеклянным дном выступали из верхних террас, и пока поезд петлял вокруг основания одного из них, Треноди взглянула вверх и увидела толпу детей, плавающих высоко над ней, похожих на головастиков, у которых только что появились ноги. А потом в зданиях произошел разрыв, и далеко на севере она увидела отдаленную массу еще большего строения.
— Императорский дворец, — сказал Флекс. — Это там, где ты жила раньше?
— Да, — сказала она. — И я тоже чуть не умерла там, в ту ночь, когда прибыли боевые поезда Преллов.
Она вздрогнула, когда тень головы Илона Прелла, высеченная в облаках, упала на поезд. Она вспоминала, какими опасными они могут быть, эти люди, с которыми ей пришлось иметь дело, и как сильно ей хотелось, чтобы ей вообще не приходилось с ними иметь дело.
— О, смотри, мы по телику, — весело сказала «Дамасская Роза». Она открыла голоэкран в куполе, чтобы Флекс и Треноди могли посмотреть кадры из имперской новостной ленты. Сама «Роза» выглядела как яркая змея, грациозно скользящая по изгибам виадука Хаим-Невек, кадры с дрона перемежались со старым видео Треноди. Текст, прокручивающийся по краям экрана, ничего не говорил о переговорах. Измученная имперскими санкциями и войной с враждебными инопланетянами, объявила она, императрица повстанцев Треноди Зенит пришла предложить свою капитуляцию. Ее примет в Зале аудиенций ее императорское величество императрица Прия.
— Что? — спросила Треноди. — Я думала, что буду разговаривать с Илоном Преллом.
Флекс проверил Море Данных и сказал: «Император задержался на охоте…»
— Намеренно задерживается, — сказала Треноди. — Это тактика, чтобы я казалась менее важной.
— Тем не менее, все может быть в порядке, — ободряюще сказал Флекс. — Леди Прия — ваша сестра, не так ли?
— Сводная сестра, — сказала Треноди. — Это другое.
Команда Железнодорожных войск прибыла в Петрикор на борту небольшого боевого поезда под названием «Регулятор Убытков». Он ждал их на вокзале. Вагонов не было, только длинный бронированный локомотив с боевым отделением за главными двигателями, трюмом, в который прямо въехал штурмовой грузовик группы, и несколькими крошечными кабинками сзади. Зен был заперт в одной из них, и там он лежал на койке, которая была не шире, чем он сам, пытаясь стереть воспоминания о смерти Новы. «Ничего, ничего, — говорил он, — она не умерла, она не совсем умерла». Он старался заставить себя поверить в это. Потому что это было правдой. Она не умерла. Его голова знала это, даже если его сердцу было трудно принять это. Тело, которое он оставил лежать в грязи Петрикора, было телом, с которым он разделил столько приключений, но у Новы были и другие тела, по крайней мере 238, и у каждого из них были одни и те же воспоминания о нем. Когда он был на Нулевой Станции, ему не хотелось верить, что кто-то из них на самом деле была ею, но сейчас ему отчаянно нужно было поверить в это. Если бы он мог просто признать, что все эти другие Новы на самом деле были его Новой, все было бы в порядке. Если бы только он мог найти способ вернуться к ней. Поезд прошел через пять К-шлюзов, прежде чем к нему подошел командир Железнодорожных войск и поговорил с ним. Она принесла ему кофе и расстегнула наручники, чтобы он мог выпить. Она была не совсем дружелюбна, просто вежлива. Почему она была такой знакомой? Она заставила его подумать о Яне Вашти, но главным образом потому, что она была полной противоположностью Вашти: бледная и шикарная, и все по правилам. У нее был какой-то жесткий акцент из Транс-Чибы.