Первыми, кто узнал об атаке Зенитов на Центральной Станции, были генетически модифицированные динозавры в их парке к северу от императорского дворца. Апатозавры подняли свои змеиные шеи и принюхались к небу, словно приближалась буря. Стадо трицератопсов разбежалось, как перепуганные овцы, когда воздух над их пастбищем раскололся с электрическим треском, и первое червеобразное щупальце появилось из ниоткуда, ощупывая все вокруг, как грабитель, нащупывающий замок. Утро Центральной Станции было таким ранним, что одно из солнц еще оставалось в кровати. Никто не выглядывал из северных окон дворца, чтобы увидеть искры бледного света за деревьями, и никто бы не знал, что они видят, если бы знали. К тому времени, когда свет стал настолько ярким, что пара военных дронов, патрулировавших воздушное пространство над дворцом, оторвалась на разведку, Червь уже пробрался носом в реальность Центральной Станции, формируя вокруг себя костлявую арку. Дата-рафты планеты начали шипеть паническими сообщениями. Было поднято еще больше военных дронов, но небо уже заполнилось медийными дронами, поскольку все основные новостные ленты поспешили получить эксклюзивное освещение этого события. Сквозь эти воздушные пробки проносились более крупные и быстрые дроны; посланники самих Стражей, транслирующие свои кадры в глубины Моря Данных. Боевые поезда Преллов и Железнодорожных войск грохотали по городским виадукам, подбираясь как можно ближе к новому шлюзу и наводя свои орудия на Червя. Но никто не был готов открыть огонь по такому внушающему благоговение явлению без приказа Стражей или Императора. Стражи молчали, а Император все еще находился где-то под водами Лазурного залива. А потом было слишком поздно, потому что Червь выдернул свой колючий хвост из шлюза, который он сделал, и отправился через парк динозавров, разбрасывая перед собой бегущих завроподов, пережевывая землю, деревья, скалы и другие декорации, работая странно преобразовываясь, на земле он перевернулся, укладывая свой двойной набор сияющих рельсов, а позади него бронированный нос рельсового эсминца типа «Ятаган» раздвинул завесу света в шлюзе. «Молниеносное Злодеяние» выскользнуло на солнечный свет, выпустило стаю возбужденных боевых дронов и тут же исчезло в облаке дыма и пламени, когда все его орудия расчехлились и начали палить по дронам Преллов, поездам Преллов и всему остальному, связанному с Преллами в радиусе десяти километров. Это было началом битвы у ворот Нью-Джаухексин. В последующие годы она стала фаворитом у художников-голохудожников, поскольку давала им возможность наполнить свои картины не только боевыми поездами, боевыми дронами, красочными взрывами и всеми обычными безвкусными спецэффектами войны, но и целыми стадами скачущих динозавров.
Треноди Зенит, вцепившаяся в подлокотники своего командирского кресла в кабине «Молниеносного Злодеяния», ничего этого не видела. Ее экраны не показывали ей ничего, кроме дыма, иногда прорезаемого яркими колеблющимися потоками трассирующих пуль. Она едва могла слышать голос поезда или его команды из-за грохота паровых молотов снарядов, бьющих по броне. Кадры с высоко летящего беспилотника просто показали ей купол мерцающего смога над полем битвы, а тактические схемы, которые поезд передал ей в гарнитуру, были слишком сложными и менялись слишком быстро, чтобы что-то сказать ей. Все, что она знала, это то, что «Молниеносное Злодеяние» все еще двигалось, все еще ползло к императорскому дворцу. Она думала, что пока он в движении, все будет хорошо. Она крепко вцепилась в подлокотники, так что могла чувствовать пульсацию двигателей поезда, вибрирующих через ее сиденье. К тому времени за ней проехали другие боевые поезда. «Теория Ничего» вышла из ворот на второй дорожке и почти сразу была поражена боеголовкой из антиматерии. «Последний Довод Королей» прошел следом за ним, отбросил обломки в сторону и направил свои массивные орудия на батарею, убившую его товарища. Все это время поезда продолжали петь, их голоса звучали вместе, но уже не в военной песне, а в одной из песен «Дамасской розы». И эта песня, почти не слышная человеческому уху среди шума битвы, эхом разносилась по виадукам и железнодорожным станциям и, казалось, производила странное впечатление на многие поезда, которые ее слышали. Несколько локомотивов Железнодорожных войск и даже несколько локомотивов Прелла просто прекратили бой и проигнорировали все приказы своих командиров-людей снова вступить в бой. Другие, которые все еще хотели попробовать, обнаружили, что их путь к битве заблокирован гражданскими поездами, которые каким-то образом оказались на неправильных линиях и теперь неубедительно утверждали, что у них проблемы с двигателем.