Это привело его на сайт Консорциума Зенитов: список новых станций, до которого теперь могли добраться его поезда. На мгновение он подумал, что это ошибка. Потом он понял, что у каждого из новых миров есть аббревиатура. KF напомнило место под названием Клеф, маленький отрезок с двумя воротами на ответвлении, которое связывало некоторые миры герастеков с второстепенным узлом под названием Йианахии. Цифры вели к определенной точке на поверхности Клефа. Хороших карт Клефа не было — там не было спутников, чтобы их сделать, — но не похоже, чтобы в координатах, которые прислала ему Нова, ничего не было. Это была точка на пересеченной местности в тридцати километрах к северу от линии K-трассы.
Но это ничего не значит, подумал Зен. Нова не будет ждать его там, где кто-нибудь сможет ее увидеть. Она будет ждать в каком-нибудь пустынном месте. В каком-то мире, настолько неразвитом, что у него не было спутников, что, вероятно, означало, что у него не было Моря данных, а это означало, что все, что там происходило, происходило без ведома Стражей.
«Но я не могу пройти весь путь до Клефа», — подумал он. А потом подумал: «почему бы и нет?» Разве он не был железнодорожником? Разве он не был вором? Он украл Пиксис из поезда Зенитов. Он украл Нову у Крайттов. Конечно, он мог украсть. Он снова начал думать, как вор. Ему нужно будет выбраться с Галатавы быстро и в одиночку, прежде чем Служба Безопасности Зенитов поймет, что он уходит, и прежде, чем какие-либо Стражи догадаются, что Нова передала ему сообщение через Море Данных. Он сверился с расписанием поездов, затем разбил наушники и начал быстро перемещаться по дому, найдя небольшую сумку, набив ее запасными рубашками и нижним бельем. Пока он рылся в своем загроможденном шкафу, он был поражен тем, сколько вещей он приобрел, и тем, как мало он возражал против того, чтобы оставить все это позади. Сомнение в том, что он делает не приходили к нему, пока его сумка не была собрана, и он не оказался внизу, выпивая стакан воды на огромной ультрасовременной кухне, где он никогда не готовил ничего более изысканного, чем стакан воды. Все это может быть иллюзией, подумал он. В конце концов, у него была голова, полная голубого дыма, и он был сыном той, которая думала, что ее зубы улавливают ментальные волны от государственных учреждений. Что, если Кала Танака была права и у него был какой-то нервный срыв? Что, если сообщение от Новы на самом деле было всего лишь его воображением, строящим повествование из неисправного голоэкрана и сбоя в памяти дома? Он не мог доказать, что это не так. Он решил, что ему все равно. Он уезжал. Может быть, он найдет Нову, может быть, он заблудится в Паутине Миров. В любом случае, это будет лучше, чем оставаться здесь. Он чувствовал себя наполовину напуганным, наполовину воодушевленным, балансируя на грани чего-то, опасаясь, что ему не хватит смелости или удачи, чтобы довести дело до конца.
— Вы вернетесь к ужину сегодня вечером, сэр? — спросил его дом, когда он направился к двери. Его голос больше не звучал извиняющимся. Он вернулся к своему обычному слегка саркастичному «я».
— Да, — сказал Зен, потому что подозревал, что он сообщает о его приходах и уходах в Службу безопасности Зенитов, и теперь все зависело от того, не догадаются ли они, что он задумал.
— Не могу дождаться, — пробормотал дом, выпуская его.
Через несколько минут безвкусный аэромобиль Зена запустил двигатели и взлетел с посадочной площадки за домом, устремившись на юг, к пляжам для отдыха на Плайя-Гранде. А еще через несколько минут сам Зен перелез через стену на западной окраине своего сада и рухнул на тенистую пустынную улицу за ним, спасаясь от своей новой богатой жизни, как человек, вырвавшийся из тюрьмы. Крутые улицы и лестницы вели его вниз по склону к скоростной железной дороге. На одном из них он срезал путь через переполненный ресторан и вышел в куртке-хамелеоне нового цвета, в чужой шляпе с низко надвинутыми полями, чтобы скрыть лицо от дронов и камер. В наушниках прозвучало сообщение от его машины: она кружила над Плайя-Гранде — должна ли она приземлиться? Он сказал ей запросить разрешение на посадку, приземлиться, а затем снова взлететь и направиться обратно в город. Если бы кто-нибудь выследил его, это выглядело бы так, как будто машина высадила его на побережье. Им потребовались бы часы, чтобы выяснить, что он не был на этих оживленных пляжах.