СТАНЦИОННЫЕ АНГЕЛЫ
Он медленно просыпался в белой комнате. Жалюзи на окнах разрезали солнечный свет на золотые полосы. Полосы менялись с белого золота на красное золото по мере того, как они медленно двигались по комнате от пола в углу, где стоял стул, к потолку в противоположном углу. Затем наступила ночь, и освещенные окна поезда двигались между другими огнями снаружи. Медсестры-моторики в аккуратной белой униформе заходили в палату и уходили. Его сестра Мика посмотрела на него сверху вниз и сказала: «Ну, Зен, в какие неприятности ты опять ввязался?»
— На этот раз я ничего не крал, — сказал он. «На этот раз я вернул кое-что обратно…»
— Рада это слышать. Она сидела в кресле и больше не была его сестрой. Его сестра была сообщением на голоэкране, который один из моториков открыл над его кроватью. Тогда было утро, потому что солнечные полосы были в углу, где стояло кресло, а теперь они были красно-золотыми прямо в дальнем углу потолка. Человеком в кресле была Яна Вашти. Она наклонилась вперед, чтобы внимательно посмотреть на него, и спросила: «Значит, ты действительно не спишь?»
— Ты мне скажи, — сказал Зен.
— Ты был без сознания, — сказала она. — Тебя нашли на Клефе пару месяцев назад. Ты был очень сильно ранен.
— И где я сейчас? — спросил Зен.
— Сейчас? Это Галатава. Я подумала, что зайду и скажу спасибо за спасение моей жизни в тот раз. Твоей маме и сестре нужно было вернуться домой, так что я заглядывала к ним по вечерам. Я обещала, что отправлю тебя домой, чтобы увидеть их, как только ты поправишься.
Под одеялом Зен провел рукой по груди и нашел новый шрам на боку, который сказал ему, что все это было не сном. Он знал тогда, что Нову он больше не увидит, а без нее все казалось таким серым и унылым, что ему стало жаль, что он проснулся. Но Вашти ждала, что он что-то скажет, поэтому он сказал: «Я не могу пойти в Летнюю аренду. Это территория Прелла…
Вашти ухмыльнулась. «Уже нет. Ты пропустил все события…»
В День воссоединения они украсили здания Центральной Станции красным в честь своей новой Красной Императрицы. Они повесили ее новый официальный портрет высотой в двадцать этажей по бокам всех придорожных небоскребов, гордая в красных доспехах Зенитов, с Ящерами-Стражами позади нее. Под огромным куполом зала аудиенций миллионы алых лепестков роз кружились, кувыркались и не совсем падали, поддерживаемые искусными струями воздуха. Под лепестковым облаком кружили дроны всех каналов и мест, а внизу, на уровне земли, стояли главы всех великих семей Империи, начальники всех ее станций и послы всех инопланетных союзников, наблюдая, как Треноди забирает ее, снова воссядет на троне-платформе.
Станционные Ангелы приходили и уходили, танцуя через каждый шлюз Великой Сети, сканируя Море Данных каждой станции, прежде чем исчезнуть в воздухе, и Творец рельсов в своем Зиккурате на мгновение увидел то, что видел каждый Ангел. И, возможно, снимки, которые они отправляли обратно, не всегда были полными, и, возможно, они не всегда приходили в правильном порядке, но теперь Творец рельсов снова был цел, и его обширный разум мог справляться с вещами, становившимися немного нелинейными.
В своем депо на Галатаве Флекс украшала корпус новенького локомотива. По его бокам она разбрызгивала айсберги и ангелов, динозавров и сны. Это был первый поезд K-поезд нового класса, и он был заказан не какой-либо корпоративной семьей, а новой Лигой локомотивов K-трассы. Его кузов и двигатели были изготовлены в лучших мастерских Райгель-Джанкшен, но его разум представлял собой смесь резервных разумов «Призрачного Волка» и «Дамасской Розы». Когда он будет готов, его товарищи-поезда планировали, что он пройдет через шлюз Кхурсанди, чтобы путешествовать и торговать как можно дальше по Паутине Миров. Картины, которые Флекс рисовал на его корпусе, должны были стать передвижной галереей, распространяющей искусство людей и моториков в миры, которые художник еще не мог себе представить. Это был последний поезд, который Флекс украсила. Она устала рисовать ангелов, когда в галактике было так много вещей, которые вообще никто никогда не рисовал. Ей предложили написать официальный портрет Треноди Зенит, но она отказалась; она хотела помнить Треноди милой одинокой девушкой, с которой она гуляла по Джарана Чоук, а не Красной Императрицей, убившей свою сводную сестру, чтобы вернуть себе трон. Так или иначе, ей очень хотелось самой увидеть Паутину Миров. Когда новый поезд отправится, она поедет с ним в своем купе первого класса. Двум из своих ангелов она придала лица Зена и Мики Старлинг и росчерком написала на боку имя нового поезда: «Волчья Роза».