Кала Танака и Нилеш Зенит не были приглашены на празднества на Центральной Станции. Императрица Треноди объявила, что ее новым главным советником станет П.К. Зенит, и что она будет править не через семейный совет, а через совет, состоящий из членов всех корпоративных семей и даже некоторых поездов. В Море Данных ходило множество забавных мемов о том, как именно Красная Императрица планировала разместить локомотивы в Зале Сената, но Кала и Нилеш не были в восторге. Когда они сели в свой поезд на станции Галатава по пути к новой должности Нилеша в качестве начальника станции Ваг, они уже обдумывали, как избавиться от Треноди. Но, к их удивлению, в купе, которое они забронировали, уже был кто-то еще. Скар поднялся, чтобы поприветствовать их, моргая желтыми глазами и улыбаясь своей сбивающей с толку улыбкой, напоминающей стойку для ножей. Он выпустил когти, как кошка.
— Поезд, — начал было Нилеш, — в вагоне первого класса Крайтт…
Но поезд не ответил, и когда Кала попыталась открыть дверь, она обнаружила, что она заперлась за ними.
В День Воссоединения они упразднили границы, возникшие между мирами Зентов и Империей. Поезда счастливо пересекали их с тех пор, как пала Центральная Станция, но теперь это было официально. Офицеры таможни вернулись к своей прежней работе, орудийные платформы «Бахадур» поплелись домой к своим ангарам, как разочарованные слоны, а «Интерстеллар Экспресс» промчался с песнями всю дорогу от Марапура до Разлома.
— Итак, стабильность восстановлена, — сказал Мордант 90 в виртуальном саду в Море Данных Центральной Станции, где Стражи собрались, чтобы наблюдать за церемонией.
— Если это можно назвать стабильностью, — фыркнула Шигури Монада, — с убийцей на троне-платформе, поездами, отказывающимися делать то, что им говорят, шлюз Кхурсанди все еще открыт, а Творец рельсов снова жив.
— Мы должны начать полномасштабную атаку на Творца рельсов, — сказали Близнецы.
— На этот раз он будет готов встретить нас, — сказал Мордант 90.
— Станционных Ангелов видят повсюду, — сказал Сфакс Система. — Это глаза и уши Творца рельсов. Он знает, что мы делаем, но мы не знаем, что он делает.
— Я виню Анаис Шесть, — проворчал Воху Мана из-за куста. «Если бы она не позволила этому Ворону порыться в глубинных данных…»
— Ты был тем, кто сохранил его личность, когда ее нужно было удалить! — рявкнула Анаис Шесть. «Твой нелепый медленный поезд…»
— Именно Мордант 90 позволил Творцу рельсов перезагрузиться, — сказали Близнецы. «Мордант 90 изменился с тех пор, как застрял с теми людьми в Черной Зоне. Все это дело нужно было оставить в наших руках.
— Полагаю, чтобы всех убить? — спросил Шигури.
— О, молчи! — устало сказал Мордант 90. «Мы знаем, что делает Творец рельсов. Прокладывает рельсы. Это открывает шлюзы. Поезда захотят пройти через эти шлюзы, а люди захотят прокатиться на этих поездах. Наша работа не в том, чтобы их останавливать. Наша работа состоит в том, чтобы сделать все возможное, чтобы уберечь их от вреда всякий раз, когда их путешествия подвергают их опасности.
— Другими словами, пусть варятся в собственном соку, — фыркнул Воху Мана.
— Пусть будут свободны, — сказал Мордант 90.
— Мы согласны, — сказал Мозг Востока. А поскольку Мозги Востока были старейшими из всех Стражей, и поскольку прошло несколько тысяч лет с тех пор, как они вообще удосужились что-либо сказать, вопрос был решен.
В Станционном городе шел дождь, сильный летний дождь с солнечным светом позади него, и куполообразные крыши центра города сияли, как спинки серебряных ложек. Молодой человек вышел из скромного центра клонирования на улице Чатал-Хююк и остановился, глядя в небо, позволяя дождю стечь по его бледному лицу. Он стоял там несколько минут, наслаждаясь прикосновением дождя и запахом мокрой улицы, не совсем понимая, что он собирается делать дальше. Затем он проверил свою гарнитуру и обнаружил, что таинственные благотворители, которые заплатили за загрузку его личности в это совершенно новое тело, также оставили ему подарок. Это был проездной, действительный на любом поезде для проезда через шлюз Кхурсанди в новые миры. Дравид Ворон пригладил свои светлые волосы, поднял воротник своего пальто и отправился под дождем к канатной дороге, гадая, что будет в этой жизни.