Хедли поправляет на коленях рюкзак и слишком поздно спохватывается, что не застегнула до конца молнию. Вещи валятся на пол. Хедли первым делом хватает блеск для губ, журналы и только потом тянется за толстой книгой в черном переплете – но парень, сидящий с той стороны прохода, первым успевает поднять увесистый томик.
Протягивая книгу Хедли, он бросает беглый взгляд на обложку, и в его глазах вспыхивает узнавание. Ну точно – принял ее за человека, который способен читать Диккенса в аэропорту. Хедли хочется объяснить, что все совсем не так. На самом деле она эту книгу даже не открывала с тех пор, как получила ее от отца, а это было сто лет назад – но она сдерживается и, ограничившись благодарной улыбкой, решительно отворачивается к окну, чтобы парень не вздумал завести разговор.
Душа не лежит ни с кем общаться – даже с таким симпатичным мальчиком. Предстоящий день, словно живое, дышащее существо, надвигается неумолимо и вот-вот собьет ее с ног. Ужас охватывает при одной мысли о том, чтобы сесть в самолет, не говоря уже о прибытии в Лондон. Хедли физически неспособна усидеть на месте – она ерзает, качает ногой, сжимает и разжимает кулаки.
Пожилой пассажир на соседнем сиденье громко сморкается и снова с шелестом разворачивает газету. Хедли от души надеется, что не окажется рядом с ним в самолете. Семь часов – долгий срок. Разве это правильно, что соседство на такой большой отрезок дня предоставлено воле случая? Нельзя навязывать никому в попутчики совершенно незнакомого человека, а между тем сколько раз она летала через полстраны в Чикаго, Денвер или Флориду бок о бок с незнакомцами? В том-то и беда: во время полета часами разговариваешь с человеком, делишься самым сокровенным, а потом никогда в жизни больше с ним не встретишься и даже имени его не узнаешь.
Сосед вытягивает шею, увлеченный какой-то статьей, и нечаянно задевает локтем руку Хедли. Девушка вскакивает, забрасывает рюкзак на плечо. Вокруг по-прежнему полно народу. Хедли с тоской косится на окно. Вырваться бы на волю! Она не уверена, что выдержит еще три часа в зале ожидания, но тащиться с вещами через толпу – тоже хорошего мало. Хедли придвигает чемодан к своему опустевшему сиденью, чтобы было видно, что место занято, и оборачивается к даме в свитере с котиком.
– Простите, вы не могли бы присмотреть за моим чемоданом? Я отойду на минуточку.
Спицы замирают в воздухе. Женщина строго сдвигает брови.
– Это запрещено! – заявляет она с нажимом.
– Я сразу вернусь, – уговаривает Хедли, но женщина решительно качает головой, всем своим видом давая понять, что отказывается принимать участие в столь темном деле.
– Давай я посторожу, – предлагает парень с той стороны прохода.
Хедли впервые смотрит на него по-настоящему. Темные волосы несколько длинноваты и рубашка вся в крошках, а все-таки чем-то он привлекателен. Может быть, явным британским акцентом, а может, тем, как он дергает краешком губ, сдерживая улыбку. Он вдруг вскидывает на Хедли глаза, и у нее на миг замирает сердце, а парень тут же вновь переводит взгляд на пассажирку, неодобрительно поджавшую губы.
– Это противозаконно, – бурчит дама себе под нос и косится на парочку здоровенных охранников возле буфета.
Парень сочувственно улыбается Хедли.
– Ничего страшного, возьму с собой, – говорит она. – Все равно спасибо.
Хедли собирает свое имущество, продевает вторую руку в лямку рюкзака, сунув книгу под мышку. Суровая пассажирка едва снисходит до того, чтобы поджать ноги, пропуская Хедли с чемоданом.
У выхода из зала ожидания ковровое покрытие заканчивается, и чемодан на колесиках угрожающе кренится, запнувшись о резиновую выпуклую полоску, отделяющую его от линолеума в коридоре. Пока Хедли борется с чемоданом, выскальзывает книга, зажатая под мышкой. Хедли наклоняется за ней и роняет свитер.
«Да что ж такое!» – думает девушка, сдувая упавшую на лицо прядь. Подобрав, наконец, все упавшее, она протягивает руку – а чемодан куда-то делся. Хедли оглядывается и с изумлением видит у себя за спиной все того же мальчика, тоже с сумкой на плече. Его рука сжимает ручку ее чемодана.
Хедли растерянно моргает.
– Что ты делаешь?
– Мне показалось, тебе не помешает помощь.
Хедли молча смотрит на него.
– И притом так будет вполне законно, – прибавляет он, улыбаясь во весь рот.
Хедли поднимает брови, и парень выпрямляется, заметно подрастеряв самоуверенность. Ей вдруг приходит в голову, что он просто собирается украсть ее чемодан. Впрочем, невелика добыча: пара туфель и платье. Хедли была бы более чем счастлива их лишиться.