С «утра» всё пошло наперекосяк.
Не успели позавтракать, как Чарли вдруг испуганно взвизгнул.
— Там… за стеклом… там… — бормотал он, тыча фонариком в сторону прозрачной стены, отделявшей их от платформы, но не зажигая его. — Посвети… посвети сам…
Тони зажёг фонарик, и все замерли.
За стеклом, зацепившись за что-то полою пальто, полувисел тот самый плюгавенький старикашка, который удрал прошлой «ночью» и украл остатки еды.
Старик был мёртв. Свет фонарика отразился в его открытых глазах, и всем стало противно и жутко, будто пока они при двух свечах пили кофе, сама смерть разглядывала их через стекло — этакая большущая летучая мышь в клетчатом пальто… Значит, старик далеко никуда не уходил, крутился рядом. Для него подземная одиссея кончилась.
— Пересчитай всех наших, — попросил Тони Дэвида. — Пора в путь.
Через несколько минут парнишка доложил, что все на месте и готовы идти.
Тони включил фонарик и осветил своё «воинство».
Самый надёжный, конечно, Арчибальд. На первый взгляд, полусонный и неразговорчивый увалень — может даже не поздороваться. Но ведь прошлым летом именно он… Дело было на съёмках. Конь чего-то испугался и понёс. Он бы неминуемо свалился, а падать в массовке, когда скачет сразу около двухсот всадников — сомнительное удовольствие. Вот тогда-то Арчибальд Догнал и усмирил взбунтовавшегося жеребца… На Арчи можно положиться. Да и здоровый он, сильный — кто знает, сколько им ещё придётся блуждать в этом лабиринте.
Рядом с ним — Чарли. Чудное создание. Над миром пронеслась атомная война, а он, наверное, и не заметил. Весь в себе, точнее, весь для себя. Таких, как он, согревает любая пустячная выгода. Даже не выгода, а постоянная уверенность, что он что-то сделал лучше, умнее других, на чём-то выгадал, расчёт его верен, он своё возьмёт, он удачлив, а остальные — простаки. У него и сейчас глаза хитрые, острые — поблёскивают во тьме. Тони не раз слышал, что не было ещё таких съёмок, в которых участвовал бы Чарли и хоть что-нибудь не украл. Неважно что: плетённый из прутьев стул или гипсовые яблоки.
«Этот его талант в нашем положении тоже может пригодиться», — подумал с улыбкой Тони.
На Дэвида он и смотреть не стал. Ребёнок. У него самого уже мог бы быть такой сын. Если этого мальчишку не вытащить из подземелья, он погибнет первым.
О Ричарде, рыжебородом мужчине лет пятидесяти, он знал мало. По-видимому, учитель или клерк. Как он тогда, в вагоне, уцепился ему в куртку… «Джентльмен»… И эта дурацкая фраза: «Я не могу ждать, пока нас откопают». Можно подумать, что их кто-нибудь станет откапывать…
— Пошли, — вздохнул Тони.
Он специально пропустил человек десять, пока не поравнялся с Филидой. Взял её за локоть, как бы поддерживая.
— Ты просто прелесть, Филида, — негромко сказал Тони.
Женщина не вырвалась, но и не откликнулась на его жест.
— Что это тебя с утра на нежности потянуло? — грубовато-насмешливо поинтересовалась она.
Топи светил под ноги, а сам вглядывался в полумрак, в бесстрастное лицо Филиды, узнавая и не узнавая в ней ночную гостью.
«Она или не она? Если она, то зачем эта игра? Почему она делает вид, будто между нами ничего не было?!»
— Не выспался, — со значением ответил он.
— Досыпай на ходу, — равнодушно посоветовала Филида.
Тони отпустил её локоть и прибавил шагу, чтобы снова выйти в голову группы.
«Не всё ли равно — кто, — подумал он, улыбаясь про себя. — Так даже интересней…»
Сразу за станцией они наткнулись на пустой поезд и молча, один за другим, пробрались через его вагоны.
А ещё метров через двести впереди замерцал свет фонаря, и Тони уже привычным движением достал пистолет.
Кто-то, не таясь, шёл им навстречу.
Путники остановились.
Когда неизвестный приблизился, Тони и его друзья услышали, что он… напевает и время от времени поругивается.
— Освети его, — шепнул Тони Арчибальду.
Неизвестный в свою очередь осветил их всех, присвистнул:
— Привет, ребята! — весело поздоровался он. — Ох, и духотища здесь — дышать нечем. Вам ещё не надоело лазить по этим норам? Впрочем, вам за это деньги платят.
— Знакомое лицо, — настороженно сказал Арчибальд.
Неизвестный, услышав его слова, повернул луч фонарика.
— Оператор я, — пояснил он. — Вас, чертей, сто раз снимал, а вы морды воротите. Вы не встречали Пайпера? — я его ищу.
— Он рехнулся, — шепнул Тони друзьям. — Бедняга думает, что он и сейчас на съёмках.
И он, и Арчибальд узнали оператора. Вот уж ирония судьбы: мир сгорел в атомном огне, а этот полоумный франт по-прежнему одет в свою немыслимо пёструю куртку, увешан сумками и аппаратурой и по-прежнему занят.