– Наверное я могу и поверить вам. Скажите, а что вы знаете про вашу сестру, так же как и вы незаконнорожденную и проживающую в Туле. На год смерти вашего отца, ей было шесть или семь лет. Звали её Марфа. Видели ли вы, когда-либо свою сводную сестру или её мать? Где они проживали? – вновь уточнил Евграф.
– Знаете никогда не знал где они проживали. А об их существовании знал, люди судачили. Саму женщину я не видел, отец был скрытен. Сводную сестру тоже не встречал. Вы для меня открываете тайны, например, то, что сводную сестру звали Марфа, – ответил Емельян, бегающими глазами, внимательно наблюдая за сыщиком.
– Почему звали, она жива и помнит вас прекрасно, – ответил Тулин, внимательно наблюдая за подозреваемым.
– Это исключено. Мы никогда не встречались лично, – ответил Майлов, страшно разволновавшись.
По его лицу потёк пот. Само лицо покраснело и стало невыносимо жалким. По виду мещанина было видно, что эта тема ему неприятна и задаваемых вопросов он боится.
– Что вы можете сказать про подарок вашего покойного отца своей четвёртой незаконной жене и её дочери. Некие одинаковые медальоны-часы, оригинальной работы и сделанные из золота. Вы, когда-нибудь видели их? – уточнил сыщик, не обращая внимание на переживания допрашиваемого.
– Никогда не видел, никогда, – повторил Емельян и заплакал.
– Что с вами? Почему вы плачете? – уточнил Евграф.
– Вы знаете столько всего навалилось разом. Наш сын не общается с нами, он нас бросил. Эти обвинения в краже лошадей, в конокрадстве «убили» нас. Мы с женой очень боимся каторги. Ваши вопросы тяжелы для меня. Мне очень плохо, не могли бы вы оставить меня в покое, хотя бы на некоторое время. Мне надо прийти в себя, – попросил Майлов.
– Хорошо, мы пока приступим к обыску, а вы отдохните, – ответил сыщик, и приступил.
Пётр Владимирович сидя на стуле, не мешал задавать вопросы. Как только Евграф приступил к обыску с помощью агента, он не стал помогать ему, так и остался в задумчивости сидеть за столом о чём-то думая. Тулин внимательно осматривал все предметы, находившиеся в избе. На успех обыска он, особо не надеялся. При задержании Майлова всё уже было тщательно проверено, вывернуто и перетряхнуто. Но на всякий случай решил перепроверить полицейских агентов и судебного следователя, ранее проводивших обыск в избе. Мало ли, что упустили. Да он и не знал, что искать. Мог только предполагать, что в избе спрятан медальон-часы. Но данный факт был маловероятен. За всё время допроса жена мещанина не проронила ни слова. Молчала она и при обыске, который проходил уже более получаса. Допрос длился более двух часов, но она так и не повернулась к разговаривавшим. Лежала спиной отвернувшись к стене, не подавая звуков.
– А что у вас с женой? – спросил Пётр Владимирович у плачущего Майлова.
– Ничего она просто переживает и поэтому заболела. Как привезли сегодня, нас, из общей тюрьмы временного содержания так и лежит, не встаёт. Не стоит, наверное, её беспокоить она всё слышит, – ответил подозреваемый.
– Поверните жену, разбудите её, – потребовал сыщик и Пётр, одновременно.
Емельян Майлов подошёл к жене и пошевелил её за плечо, но реакции не наступило. Затем он, крепко взявшись за плечо повернул её к двери, в направлении полицейских. Тело бездыханно и горизонтально упало на кровать. Она была мертва.
– Что ж это твориться? Моя Меланья мертва, как же это так получилось? Видно сердце не выдержало переживаний. Горевала она из-за всех оскорблений и напрасных обвинений. Как же мне на этом свете одному остаться? – запричитал мещанин.
– Вы куда-нибудь отлучались, после того как привезли арестованных подозреваемых к ним, в избу? – уточнил сыщик у агента, обеспечивающего охрану Майлова и его жены.