Он сидел за столом спокойно и уверенно. Нисколько не волнуясь и не переживая, только насмехаясь в душе над бедой, постигшей управляющего. Развалившись в кресле и невозмутимо смотрел на просителя. В углу кабинета, привалившись к стенке, стоял Макар. С ухмылкой наблюдая за хозяином и просителем, получая удовольствие от игры прожжённого жизнью хитреца. Смеясь в кулак от его пошлых пословиц и поговорок, но зная, что хозяин просителю поможет. В душе он был человеком незлобивым и добрым. Но покуражиться любил по всякому поводу и без него.
Преданный слуга управляющего сделал паузу и с новой силой завопил плаксивым голосом: «Вы, батюшка, только и можете помочь! Боле никто другой. Ревизоры эти, как звери сущие. Прибыли, пачпорта предъявили, а потом предписания на проверку завода. Строгие ужасно. Знаться не желают, разговаривают сквозь зубы. Прежде всего заявили, что с утра кассу снимать будут, с рабочими беседовать, а потом проверку устроят по всем местам. Так и сказали, с утра проверим: содержание плотины, доменный корпус, кричные, молотовые, якорную и пильные фабрики. Потом арсенал и цеха по изготовлению лафетов. Дальше видно будет. Если воровство, казнокрадство какое, лихоимство и мздоимство, то каторга и непременно Сибирь. Ни чаю ни водки, как обычно, в таких случаях. Сразу в оборот. Старший, тот еще молодой, а вот младший, как черт. Кряжистый, кулачищи как молоты. Лицо в бороде, до глаз. Взгляд, упаси Боже. Сущий разбойник. От такого на большой дороге не уйти. Фамилия, под стать, Кротов. Говорят они управляющему: «Ни сегодня, ни завтра, ни до конца государевой службы здесь, у вас, оставаться не желаем. Поселимся отдельно. Столоваться будем тоже отдельно. Что бы вы не заподозрили нас в мздоимстве. Не вздумайте куш какой подсунуть, немедля развернёмся на Уфу и обратно прибудем с конвоем». Разговор всё больше младший по возрасту ведет, а этот зверь поддакивает и ладони протирает. Как будто уже на каторгу управляющего отправляет. Хоть в петлю. Помоги, батюшка, спаси родненький! Управляющий просил и передать: «Сочтемся, если живы будем!».
– Да уж, без меня никуда. Я вам в волости, прям как царь Кир, голублю весь уральский мир. Так надо-то чего? Говори по человече, ноешь и ноешь!
– Посели у себя. Управляющий просит. Больно важные они. У тебя и ресторация есть. Баня хороша. Негде боле у нас. А взятку давать боязно. Через час и урядник с управляющим подъедет. Вместе поужинаете, под наливочку. Может отойдут они, подобреют. А? Иван Юрьевич, слёзно просим, выручай, – проговорил доверенное лицо управляющего.
– А помнишь, на днях, твой управляющий на всю волость кричал про меня. Чайка изрядная бля…, нельзя ей и червячка доверять. Обсуждал меня и мои нравы в своем правлении, на заводе, при старших цехов. А мне добрые люди передали, слово в слово! Чего боитесь, наворовали? Лихоимцы, вот вам государь шкуру-то спустит на сумочки для Санкт-Петербургских дам. Будут они по столице ходить и говорить: «Смотрите-ка, даже как-то неожиданно, какая мягкая кожа у саткинского управляющего!», – весело проговорил купец, рукой указывая на портрет государя-императора, висевший над его креслом.
– Прости, батюшка. Управляющий не со зла, а с пьяну. Кается в своей глупости, – упавшим голосом заявил Филиппка.
– Ладно, поможем. Что сделаешь. К чужому берегу плывут гуси, да галки, а к нашему всё одно, гавно, да палки. Правда, Макар? А в каком звании, чине, старший-то? – уточнил Китовый.
– Майор от артиллерии, ваше степенство. Да ещё похваляется, что родственник начальника инспекции генерала фон Нотбека. Может, зять? – ответил, обрадованный поддержкой, Филиппка.
– Великая птица и на человека срать не боится. Да, у нас таких гостей, со времён Емельки Пугачёва, не было. Аж целый коллежский асессор пожаловал. Вот тебе и цыганка Аза, нет и ж…, нет и глаза! Примем друзей. Ждём через час, – ответил Китовый и приказал выпроводить гонца за дверь.
– Что, Макар? Как думаешь, нужны эти гости нам? – спросил Иван Юрьевич у первого приказчика, после того, как дверь за Филиппкой Берёзкиным закрылась.
– Приятно гостей принимать. Вы же любите с барами поговорить. Новости узнать. Не жалеете угощения. Да и не убудет от вашего богатства помочь управляющему. Глядишь, чем и пригодится! – ответил Матвей.
– Богат Ермошка, полон амбар… и кошка. Ты мои деньги не считай. Дурень ты, Макарушка. Ох и дурень. Я как медведь, люблю поп… На самом деле, зри в корень. Заводишка этот казённый. Только власти далеко. Зачем он им, надобно что бы продали они заводишко мне. Или в аренду отдали. В своё время Кнауф, московский купец первой гильдии, за двести тысяч завод в аренду брал. Да только не сумел поднять деньгу, под чистую прогорел. Опять государству отдал. А мы не прогорим. Понял теперь? Бог даст, управляющего сковырнём. Тебя управляющим поставим. Сможешь управлять заводишком?