В дверь вначале постучались. Затем вошёл управляющий.
– Позвольте, ваше высокоблагородие, это я, управляющий, – уточнил входящий.
– Чего вам, Фрол Ипатьевич? – нарочито строго ответил Тулин, делая вид что роется глазами в записях конторских книг.
– Прошу милостиво простить меня, если помешал. Да только время уже позднее, не рабочее. Организм отдыха требует. Позвольте, ваше высокоблагородие, ужин предложить. Да и отдых затем. А уж с утра и приступите к проверке, полным ходом. Видит Бог, ничего от вас скрывать не станем, – ответил управляющий, внимательно осматривая канцелярские книги, лежащие перед проверяющими.
– Что ты говоришь? Время позднее. У нас времени мало всё проверить и правду донести в артиллерийское управление. Всю ночь будем работать. Правильно я говорю, Егор Егорович? – обратился к Кротову, Тулин, подмигнув одним глазом.
– Как прикажите, ваше высокоблагородие. Однако откушать не мешало бы. С дороги голодны и вы, и я. Может, прислушаемся к уважаемому управляющему? А завтра с новыми силами и начнём, – ответил Кротов, поняв замысел начальника.
На лице Тулина отразилась задумчивость. Он некоторое время молча посидел за столом, почесывая затылок. Внимательно посмотрел на Кротова, а затем на управляющего. И наконец-то произнёс: «Ну что ж, Фрол Ипатьевич, соглашусь на ужин. Только смотрите у меня. Ни каких подкупов или разложений мужского организма. Девок чтобы не было, наливки в меру. Предложений по лихоимству и казнокрадству не высказывать. А где вы нас потчевать собрались?».
– Как можно, ваше высокоблагородие. Как можно, меня, вашего слугу, в таких мерзостях заподозрить. Всё по-домашнему, по-деревенски. У нас ведь здесь захолустье. Глушь. Приглашает вас купец один на ужин. Добрейшей души человек. Большую торговлю в округе держит, артели рыбацкие и таёжные снаряжает. Рыбу и зверя добывает. Дом у него справный. Гостиница при доме. Ресторация лучшая в этих местах. Китайский повар имеется, готовит вкусно. После столиц, вас не удивим, конечно, но может чем и порадуем. Там и отужинаем, там и спать остановитесь. Всё равно, больше и негде в нашей глуши расположиться. К заводу никакого отношения не имеет. Поэтому проживание у него и столование никак подкупом считать нельзя! Позвольте убедить вас принять моё приглашение? – ответил, нисколько не смущённый подозрениями, управляющий.
– Если не подкуп, если просто чужой человек, из уважения, приглашает нас новости ему столичные рассказать, тогда можно. Это не мздоимство! Это дружба! Если китаец-повар, тогда надо ехать. Откуда у вас такие чудеса, в этом захолустье? Убедил Фрол Ипатьевич, убедил. Дай нам несколько минут и идём.
Как только управляющий вышел, Тулин подошёл к Кротову и нагнувшись к нему, прошептал: «Вот и началось. Давай таким образом поступим. Я буду строгим, а ты погуляй, поболтай. Да так, чтобы из-за стола вынесли прямо в номер. Завтра с утра на завод не прибывай. Тайно выйди, походи среди народа, поговори. Расспроси про всех главных людей, про все сельские дела. Только смотри, осторожно, здесь без слежки за тобой, не обойдётся. За нами с тобой постоянно шныри таскаться будут. Не мне тебя учить. Вечером, следующего дня, встретимся и всё обсудим. Если, что важное будет, тогда прямо на завод прибывай. Понял?».
– Всё понял, как не понять, – тихо ответил Егор Егорович.
Через несколько минут они вышли из здания правления заводом и в экипаже, запряжённом двумя рысаками, в сопровождении управляющего, направились на званый ужин. В дороге молчали. Евграф Михайлович создавал вид строгий и неприступный. Кротов, наоборот, был весел. Активно смотрел по сторонам и тайно показывал успокоительные жесты Фролу Ипатьевичу. Через некоторое время прибыли к большому купеческому дому. Был он необычным, состоявшим как бы из трёх домов с совмещёнными стенками. По обеим сторонам имелись высокие двухэтажные дома, а между ними один трёхэтажный. Фасады были отделаны местным камнем. Дом стоял под железной крышей. Окна имели кованые решётки. Кованым было и крыльцо. Над правым крылом дома висела вывеска: «Ресторация купца Китового. Лесная лагуна. Милости просим дорогие гости».