Впрочем, даже это не помешало немцем пройти южнее, и временно возглавивший Рейх канцлер Каприви уже вовсю облизывался на Люблин. В общем, дела шли не то, чтобы плохо – но куда хуже, чем хотелось бы. Кто-то или в разведке, или уже повыше, в самом Зимнем крупно просчитался. Тревожные вести приходили еще чуть ли не с весны, а никаких действий местные власти за Вислой, похоже, так и не предприняли. Немцы собрали у самой границы бронированный кулак и врезали так, что оправиться у императорской армии только не получалось до сих пор.
Но здесь, в Петербурге, почти ничего не изменилось – разве что разговоры в салонах высшего света, где я не появлялся уже чуть ли не целый месяц. Столица жила привычной жизнью, и войне узнавала только по телевизору или из газет. Вроде той, что наверняка ждала меня на столике в гостиной.
Но ни времени, ни желания читать у меня не было. Утро уже настало – а значит, пришло время залить в себя что-нибудь бодрящее и снова стать наследником и фактической главой княжеского рода Горчаковых.
Со всеми вытекающими.
Я не стал беспокоить Арину Степановну, сам сварил себе кофе и, зевая, вышел во двор.Усадьба еще спала – только вдалеке у забора прогуливался охранник с собакой. Еще двоих я разглядел в караулке у ворот, но на самом деле их было заметно больше: после того, что в желтых газетах называли “июньской казнью”, в столице стало куда спокойнее, однако дед с Андреем Георгиевичем так и не отказались от “усиленных мер”. Наверняка пара человек круглосуточно дежурили еще на самом съезде с шоссе в Елизаветино.
И тем удивительнее мне было вдруг услышат раздавшееся в тишине неровное рычание мотора. А когда через несколько мгновений вдалеке за воротами показались фары, я и вовсе замер, не донеся до рта кружку с кофе. Машину узнал без труда даже в утреннем полумраке: на древнем “назике” шестьдесят седьмой модели во всем Петербурге ездил, пожалуй, только Судаев.
Толковый, опытный и до тошноты аккуратный во всем, что касалось оружия, конструктор относился к собственному транспортному средству не только безалаберно, но еще и без малейшего уважения: ругался, пинал колесо, однако менять на что-нибудь поновее почему-то не желал. И машина отвечала взаимностью: выкрашенная в серый цвет развалюха выглядела чуть ли не ровесницей владельца, каждый раз заводилась с немыслимым усилием, плевалась сизым дымом – и все же по какой-то неизвестной мне причине еще ездила. Так что в ее способности добраться до Елизаветино я ничуть н сомневался.
Оставался только вопрос – зачем?
Но искать здесь – да еще и в такое время – Судаев мог только меня. И едва ли пожаловал без уважительной причины… он вообще не слишком-то любил покидать свою святая святых на оружейном заводе. Видимо, стряслось что-то из ряда вон выходящее – осталось выяснить, хорошее или все-таки плохое.
Я вздохнул, поправил рубашку и направился к воротам – делать было, в общем, больше нечего. А без моего личного присутствия разгоравшийся на въезде в усадьбу спор определенно грозил перерасти в драку. Охранник – рослый парень в форме – уже успел выйти за забор и теперь сурово нависал над выбравшимся из машины Судаевым. Тот был вдвое старше и смотрелся куда менее внушительно, но я прекрасно помнил, что оружейник вытворял со своими железками на заводе безо всякого Дара. В жилистых руках скрывалась такая силища, что я, в случае чего, и сам бы поостерегся лезть на рожон.
– А я вам говорю – их сиятельства еще спят! – Охранник сердито стукнул о землю прикладом винтовки. – Не велено!
– Да мне на твое не велено… – огрызнулся Судаев. – Зови, кому сказано!
– Доброго утра, милостивые судари. – Я на всякий случай подал голос еще издалека. – Чего такого у вас тут стряслось?
– Да вот, ваше сиятельство…
Охранник растерялся – явно не ожидал увидеть меня здесь, да еще и в такую рань. А вот Судаева пронять оказалось куда сложнее: он просто смолк, сложил руки на груди и терпеливо дожидался, пока я выйду за ворота.
– Не ожидал увидеть вас здесь, Алексей Иванович. – Я шагнул Судаеву навстречу. – Да еще и в такой час. Но, видимо, у вас была особая причина приехать из города лично… Что-то случилось?
– Нет. Пока еще нет, к счастью, – отозвался оружейник. – Но я хотел бы побеседовать с вами… с глазу на глаз. Если, конечно, это возможно.
По сравнению с обычным Судаевым этот – появившийся на рассвете в клубах сизого дыма от древней машины – проявлял чуть ли не чудеса учтивости. Что само по себе казалось чем-то из ряда вон выходящим – так что возражать я, конечно же, не стал. Завидев мой жест, охранник послушно кивнул и через мгновение прикрыл за собой ворота.