Этим вечером Таня уснула с улыбкой: на дверце шкафа висел идеально выглаженный костюм, на столе аккуратной стопкой лежали ксерокопии паспорта, а удобные туфли-лодочки, отполированные донельзя, блестели так, что перед ними можно было краситься безо всякого зеркала.
Впрочем, идиллия продолжалась недолго. А именно – до восьми часов пятнадцати минут, когда Таню с зубной щеткой во рту выдернул из ванной настойчивый звонок телефона.
– Алло, – отплевавшись, произнесла она в трубку.
– Это Лариса, – продублировала женщина надпись на экране. – Я говорила с вашим бывшим начальством… Вы вчера неточно указали причину увольнения, так что на данный момент мы вашу кандидатуру рассмотреть не готовы.
– Но как? – Таня переложила телефон в другую руку. – Подождите, я же действительно четыре года выполняла всю ту работу…
Но Лариса уже бросила трубку, оставив Таню в полнейшем недоумении.
На негнущихся ногах она прошла в комнату к Люсе, которая как раз наводила марафет перед работой.
– Что там такое?! Кто помер? – выдохнула та, уставившись на Танино бледное лицо.
– По ходу, Байгозин что-то наговорил про меня Ларисе… Мне отказали.
– Вот козел! – с чувством выругалась Люська. – Да ты не переживай, сейчас мы еще кому-нибудь позвоним. Вот Марина была, погоди…
И она набрала сразу двум постоянным клиенткам. И те вроде были не против пообщаться с Таней, однако обе спросили про прошлую работу. Ведь не могла же Таня им соврать? Конечно, она назвала фамилию Байгозина. А потом, с разницей в пятнадцать минут, перезвонили. Первая – Тане:
– Вы извините, конечно, но хорошо еще, что вам дали заявление по собственному написать! – возмущенно выдохнула в трубку Марина. – Я бы вас по статье уволила! – И не успела Таня выяснить, по какой конкретно, отключилась.
Вторая дама даже не стала связываться с Таней, обратилась прямиком к Люсе:
– Как вам не стыдно, таких людей предлагать! А я еще к вам маникюр делать ходила… Позор!
Правило 5
Никогда не сдавайся
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия Сети, – неустанно повторял равнодушный механический голос. А потом, на случай если Таня не понимает по-русски, дублировал то же самое на английском.
– Да что ж такое! – Всклокоченная со сна Таня не разбила телефон лишь по одной причине: не было денег на новый. – Он издевается!
– Он тебя просто в черный список добавил, – пробормотала Люся, вытянув губы, чтобы накрасить ресницы.
– Как?.. Нет, за что?! Я ему ничего такого…
– А я тебе говорила, – с упорством автоответчика напомнила Люська. – Запусти свою рекламу, оставь его без клиентов, и посмотришь, как он тогда запоет.
– Думаешь, он рассказал, что я с ним спала?
– Почем я знаю! – Люська закрутила тушь и удовлетворенно окинула взглядом свое отражение в зеркале. – У этого придурка фантазия через край. Может, от себя добавил. Типа ты сначала его, честного и порядочного, соблазнила, потом клофелина подсыпала, ограбила, вынесла всю бухгалтерию и сожрала, не моргнув глазом. Не удивлюсь, если он и налоговой то же самое рассказывает.
– Да не мог же он… До такой степени… – Тане отчаянно не хотелось в это верить, но теперь она уже не знала, что и думать о Коле. Он выглядел таким злобным, когда Люся колошматила его ложкой… Нет, ладно бы просто кобель! Но опуститься до мести? И, главное, с какого перепугу именно он счел себя жертвой? Это ей, Тане, полагалось обижаться, мстить и творить всякие непотребства, как и полагается всякой уважающей себя бывшей. Что ему, баб мало? Кто-кто, а он без плотских шалостей не останется. Со своими-то пышногрудыми фанатками! Да любой половозрелый мужчина на его месте был бы счастлив, как шопоголик в черную пятницу. Одной больше, одной меньше – кого это заботит, когда за дверью выстроились стройными рядами еще десятки девиц?
– Ты не загоняйся. – Люся расправила плечи, крутанулась перед зеркалом и сняла с крючка ключи от машины. – Я сегодня еще поспрашиваю, а там разберемся. Прижмем эту сволочь, Байгозина, и пусть сам звонит Ларисе и остальным. Типа он-то думал, что она про какую-то другую Таню спрашивала. Была, мол, Таня плохая, а ты – совсем другое дело…
– Ага, – вяло отозвалось совсем другое дело.
– Не кисни, Тандыр. – И на этом Люська отправилась пилить людям ногти, а Таня снова осталась одна на своем черном и беспросветном днище.
Часа два она сидела на кухне в ночнушке и разглядывала стык обоев, пыталась приклеить отошедшее от стены полотно канцелярским клеем, пока наконец не осознала, что занимается слегка не тем делом. Взяла себя в руки, переоделась и впервые за всю историю прямо так, без макияжа, направилась в офис Байгозина. С трудовой – или на щите, но она вернется домой только тогда, когда Коля соизволит лично объясниться.