Едва они вошли в зал, тяжелые створки дверей за ними сомкнулись, отсекая от внешнего мира.
— Никогда не нравилось это место, — проворчал под нос Джастин. — Будто склеп какой-то…
Внутренняя отделка кабинета, действительно, разительно отличалась от легкого, воздушного стиля основного офиса. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, огромный полированный стол в центре, мягкие, массивные, будто троны, кресла вокруг него.
Майлз-старший занял место на дальнем конце стола. Его огромное инвалидное кресло было больше похоже на капсулу виртуальной реальности — он полулежал в гибком ложементе, окруженный каким-то медицинским оборудованием и бионическими манипуляторами. С первого взгляда было понятно, что чувствует себя «первый» неважно — бледный, как смерть, с обширными темными кругами под глазами, с какими-то странными пятнами на облысевшем черепе. Он только недавно перенес очередную операцию по пересадке печени. Все уже со счета сбились, в какой именно раз он меняет тот или иной орган. Но сроки, за которые этот новый орган снова начинали пожирать опухоли, с каждым разом сокращались.
В том, что нынешняя встреча — не совсем стандартное заседание совета директоров, Майлз-младший тоже понял с первого взгляда. В креслах вокруг стола, помимо отца, сидело всего четверо. И троих из них он видел впервые.
— Извиняюсь за опоздание, — буркнул он, усаживаясь в первое попавшееся кресло на противоположном от отца крае стола.
Бегло оглядел собравшихся. Опоздал он всего минут на двадцать — по его меркам, совсем ненадолго. Но разговор, похоже, шел полным ходом. Незнакомый толстяк справа от отца сидел красный, надувшийся, будто ему устроили публичную порку. Да и остальные заметно нервничали. На появление самого Джастина все отреагировали с заметным удивлением. Даже Гордон, давний соратник Майлза-старшего и нынешний вице-президент компании, а по сути — реальный управляющий. Этакий регент при малолетнем правителе.
Самого Джастина вся эта ситуация, сложившаяся с управлением компанией, жутко раздражала. Формально он числился президентом, отец передал ему этот пост два месяца назад. Однако реально уходить, похоже, не собирался, да и своих старперов-помощников держал в совете директоров. Еще и Дайсона приставил, будто цербера.
Именно к Дайсону Майлз-старший и обратился, игнорируя появление сына.
— Что-нибудь новое вытянул из этого мозгоправа?
Безопасник отрицательно покачал головой. Старик раздраженно дернулся, так что тревожно запищал зуммер на каком-то из приборов кресла.
— Так дожимай! Мне и тебя нужно учить?!
— Не нужно, — спокойно отозвался Дайсон. Голос его оказался неожиданно мягким, бархатистым и совсем не вязался с жутковатой внешностью. Хотя, может, поэтому пугал еще больше. — Все, что он мог рассказать — рассказал. Пацан ничего не помнит.
— Я же говорил! — устало вздохнул пожилой темнокожий мужчина в светло-серебристом, резко контрастирующем с кожей пиджаке. — Ему года три было, когда он исчез. Что он вообще мог помнить?
— Дело не в том, что он помнит! — процедил тот, что справа — полноватый, тоже в возрасте. Тот самый, что, кажется, получил взбучку до прихода Майлза-младшего. — А в том, что Роберт мог ему что-то оставить.
— Мы все проверили, — покачал головой темнокожий. — Никаких банковских ячеек на его имя, никакой собственности. Вообще ничего! Брайт просто спрятал сынка. Как-то переправил его в Бостон, зарегистрировал под чужой фамилией…
— Фрост — это девичья фамилия его матери, — проскрипел Майлз-старший. — И идентификационный чип он мальчишке не менял. Так что, выходит, не особо-то он и старался. Только вы все равно все проворонили!
— Да, чип он не менял, но как-то подмухлевал с базами данных! — возразил толстяк. — Пацан числился пропавшим без вести после пожара. Тела не нашли, но если бы чип всплыл хоть где-то — мы бы его тут же засекли.
— Мы и засекли, — усмехнулся темнокожий. — Пятнадцать лет спустя…
— Вот именно! Ты думаешь, это случайность, Дэн? Черта с два! Роберт был чертовски умен. Я уверен, что он подготовил для нас какую-ту подлянку.
— В том, что Брайт был умнее всех вас, вместе взятых, я понял уже давно, — поморщился старик. — И то, что он мертв — огромная ошибка.
— Вы сами одобрили его устранение, мистер Майлз… — негромко, но твердо проговорил толстяк, глядя куда-то в стол.
— Да, черт возьми! И тогда это казалось неплохой идеей. Вы ведь работали все вместе. И ты — да, лично ты, Гендерсон! — говорил мне, что чуть ли не половина идей по проекту «Саламандра» принадлежит тебе. И что в итоге? «Саламандра» утеряна, а мы уже пятнадцать лет топчемся на месте, все еще используя наработки Брайта…