Да, проще, конечно. Но загоняя безработных «желтков» в игровые залы, власти убивают сразу двух зайцев. Они еще и убирают бездельников с улиц. И дают им некую иллюзию занятости. Те, кому на роду написано барахтаться у самого дна, в довесок к скудным подачкам получают суррогат новой жизни.
Впрочем, это куда лучше, чем ничего.
Ну, а корпорация во всей этой схеме, конечно, не в накладе. Новые постоянные пользователи — это новые вирткапсулы, новые игровые салоны и новые рабочие места для создателей грез.
— Если у тебя больше нет вопросов ко мне, то можешь идти, Фрост.
— Один. По п-поводу запроса о моих родителях…
Джулия шумно вздохнула, откинувшись на спинку кресла. После изрядной паузы покачала головой.
— Пока ничего. И… боюсь, я тебе тут не помощник. Извини. Если хочешь докопаться до своего прошлого — придется искать другой способ.
— Например?
Она пожала плечами.
— Зависит от того, что тебе удастся вспомнить.
Глава 36
В «Наследие» я зашел только ближе к обеду — до этого пришлось решить кучу мелких дел. Отправил заявку на участие в социальном эксперименте «Blue Ocean», плотно поел и запасся водой и энергетическими батончиками на остаток дня, отыскал новый игровой салон — подешевле фирменного и поближе к своей квартире. Заодно выяснил, что бесплатный салон, что был на первом этаже нашего здания, переносят на одиннадцатый в связи со значительным расширением. В рамках все того же социального эксперимента, о котором говорила Джулия, за счет бюджета была закуплена чуть ли не сотня новых вирт-капсул. Так что, возможно, вход в игру у меня скоро будет буквально под боком.
Закупаясь хот-догами у старого Тао, я увидел Моргана, сидящего на скамейке неподалеку от входа в здание. Я его даже не сразу узнал — он, похоже, смог где-то принять душ и даже выстирать свою истрепанную одежду. Но при этом выглядел хмурым и подавленным.
— Что-то случилось?
— А, Фрост! — щуря подслеповатые глаза, обернулся ко мне бродяга. — Да нет, все в порядке. Просто я трезв. А трезвый взгляд на мир, увы, чаще всего безрадостен.
— Спасибо. За вчерашнее.
— А… — отмахнулся он. — Это меньшее, что я мог для тебя сделать. Но впредь старайся не пересекаться с Васкесом. Сердце у него сгнило куда раньше, чем зубы.
— П-постараюсь.
Он смотрел на меня с каким-то странным выражением лица — будто впервые увидел, а заодно подметил неожиданную деталь. Впрочем, он действительно впервые видел меня по-настоящему — при свете дня и не в дурмане.
— Откуда ты, Фрост?
— Местный я, — пожал я плечами. — Из интерната Святого Николая. Он в п-паре миль отсюда.
— Сирота… — понимающе закивал он. — А я-то думаю, как такого, как ты, могло занести сюда.
— Какого это т-такого? — насторожился я.
Он усмехнулся, оглаживая пятерней неопрятную седую бороду.
— Тебя в приюте, наверное, здорово донимали? Сомневаюсь, что ты был душой компании.
— С чего ты взял? — буркнул я.
— С того, что так уж устроены человеческие стаи. В них не любят чужаков. Думаю, ты и здесь наверняка еще не раз нарвешься на неприятности. Увы, увы…
— Но я не чужак. Я вырос здесь.
— Ты себя в зеркало-то видел?
Он кивнул в сторону стеклянной витрины, в которой можно было разглядеть наши смутные отражения.
— И что я д-должен увидеть? — скептически прищурился я.
— А ты присмотрись. К себе, к местным. И, может, поймешь, почему тебя все клюют. Хотя, скорее всего, те пацаны, что донимали тебя в приюте, и сами толком не могли бы этого объяснить. Это сидит где-то глубоко, на уровне инстинктов.
— Да о чем ты? — его болтовня, признаться, начала раздражать. Бродяга вроде бы был трезв, но при этом нес какую-то околесицу.
Морган не выдержал и, поднявшись, развернул меня к отражению на стекле, подтолкнул поближе к нему.
— Ну же, разуй глаза! Черты лица, рост, телосложение, волосы, зубы… Ты будто чистокровный щенок добермана, неизвестно как угодивший в стаю облезлых шакалов. Неудивительно, что другие щенки грызут тебя, не принимая за своего. Может, ты и вырос здесь, Фрост. Но ты явно не отсюда.
Он хлопнул меня по спине и ушел, оставив пялиться на собственное отражение. Его слова задели меня, потому что разбередили давние сомнения и подозрения, которые я со временем научился подавлять. К чему бередить душу? И что толку гадать, кто я и откуда, пока нет реальной возможности это выяснить? Когда Джулия предложила свою помощь, у меня мелькнула было надежда, но сегодня она ее сама и задавила. Возможно, из-за ее запроса на мой счет у нее даже возникли какие-то проблемы по службе.