Подобные ожидания обычно опираются на информацию о принадлежности партнера по взаимодействию к тому или иному известному нам социальному «миру», институту, сообществу — свои представления об институте, уверенность (или неуверенность) в нерушимости его правил мы переносим на социального агента, которого можем с этим институтом отождествить. Документ — лицензия, диплом, удостоверение — не просто является одним из маркеров принадлежности агента к определенной социальной системе, но подтверждает, что его обладатель знает соответствующие правила и способен поддерживать конститутивный порядок действий. Документы устанавливают историю социального агента, его «биографию», статус, особенности, отношения с законом и т. д., тем самым помещая его в знакомые нам контексты, что и делает возможным формирование определенных ожиданий.
Иначе говоря, выступая репрезентантами отдаленных во времени и пространстве событий, документы выполняют функцию посредников, «медиумов», устраняющих смысловые лакуны и помогающих возникновению доверия. В свою очередь, доверие между социальными агентами является условием их согласованных, устойчивых взаимодействий и — в конечном счете — воспроизводства самих социальных институтов, воспроизводства правил. Таким образом, можно сказать, что документы участвуют в обеспечении связности, согласованности социального мира в целом. То есть, как справедливо отмечают Джон Сили Браун и Пол Дьюгид, понимание документов как нейтральных носителей информации недостаточно — они представляют собой нечто гораздо большее, а именно ресурс конструирования и регулирования социального пространства[216].
Документы играют роль «медиумов» не только при взаимодействии внешних по отношению друг к другу социальных систем, но и внутри них: они учреждают и закрепляют правила, участвуя в образовании и воспроизводстве социальных групп, организаций и институтов, а также в формировании и укреплении идентичностей.
При упоминании слова «документы» тут же возникают ассоциации, связанные с деятельностью государственных органов и других бюрократизированных организаций. Именно для них документооборот является необходимым средством самовоспроизводства и регулирования взаимодействий с иными социальными агентами, в том числе отдельными индивидами. Однако при более пристальном рассмотрении вопроса становится ясно, что образование и деятельность большинства устойчивых социальных групп — как формальных, так и неформальных — в той или иной степени опосредованы документами. В случае формальных групп это лежит на поверхности: подобные группы создаются на основе уставных документов, регулирование их деятельности формализовано, членство в них фиксируется документально и опосредуется четко установленными правилами. Но зафиксированные в бумажном или электронном виде правила нередко имеют место и в случае неформальных групп: например, правила регистрации и поведения на интернет-форумах. Небезынтересно в этом контексте обратить внимание на такую неформальную группу, как семья: даже при поверхностном рассмотрении обнаруживается, что отношения родства, брака, опеки, совместного владения собственностью и т. д. в современных обществах опосредованы немалым числом документов.
Со способностью документов поддерживать социальные связи, объективируя их, связана их способность формировать и поддерживать групповую, а также индивидуальную идентичность. Наиболее ярким и хорошо исследованным примером, конечно, является «документирование» гражданства, то есть социальных и правовых отношений между человеком и государством, посредством паспортной системы[217]. Об особой роли паспорта мы еще будем говорить ниже. Здесь же отметим значимость вклада, который вносят в формирование идентичности человека и его социального поведения другие документы. Депутатское удостоверение, диплом об окончании престижного вуза, штамп в паспорте о заключении брака, досье о судимости или отбывании тюремного заключения — все эти «бумажки» и «корочки» могут оказать более чем существенное влияние на представления человека о себе, а также на его стиль жизни и в конечном счете судьбу.
Из сказанного понятно, что документы играют не только «позитивную» роль, восполняя дефицит доверия, укрепляя социальную интеграцию, поддерживая воспроизводство социальных практик и институтов. Обсуждая значение документов в современных обществах, нельзя не затронуть проблему, которую Леви образно назвал «темной стороной документов»[218], будучи вдохновлен произведениями Франца Кафки и скетчами британской комик-группы «Монти Пайтон». Возрастающая роль документов бывает связана с усилением социального контроля и надзора, подавлением индивидуальности человека, вся жизнь которого документирована, формализована и в силу этого прозрачна для власти. Рассматривая, например, советские практики мониторинга и контроля над пространственными перемещениями, трудовой деятельностью и прочими аспектами биографии человека, западные исследователи говорят о «колонизации», которой государство подвергало собственных граждан[219].
Образ гипертрофированной бюрократии, превращающейся в систему контроля, часто используется при создании футуристических антиутопий в литературе и кино. В романах и фильмах описываются общества, в которых уже сделан тот небольшой шаг, который отделяет власть «бумаг» от прямого контроля над человеческой личностью, включая ее тело[220]. При этом распространение контроля на человеческое тело, которое уже широко используется в системе надзора (отпечатки пальцев, биометрические показатели) и само может стать носителем информации в виде электронных чипов, обсуждается не только в фантастике — это актуальная проблема взаимодействия современных властных структур и людей[221].
«Темную сторону документов» не следует упускать из вида — особенно когда речь идет о специфике взаимодействия людей и документов в современной России, унаследовавшей черты советской «колониальной» системы документирования и мониторинга жизни граждан.
О некоторых особенностях отношения к документам в современной России
Итак, одна из важнейших социальных функций документов состоит в производстве доверия. Исходя из этого, логично предположить, что чем меньше социальные агенты доверяют друг другу, чем выше дефицит доверия (как межличностного, так и по отношению к социальным институтам и государству) в обществе, тем бóльшую роль в нем будут играть документы — и тем больше их будет создаваться.
Согласно исследованиям, Россия (подобно многим республикам бывшего СССР) относится к числу стран с низким уровнем доверия. Так, в опубликованном в 2008 году докладе Института сравнительных социальных исследований об изучении базовых социальных, политических и культурных изменений в России и других европейских государствах говорится о крайне низком уровне доверия россиян к политическим и общественным институтам (парламенту, политическим партиям, судебно-правовой системе и пр.)[222]. Уровень межличностного доверия в нашей стране также существенно ниже, чем в большинстве европейских держав[223].
Дефицит доверия на разных уровнях социального взаимодействия вполне может быть одной из причин особого значения документов для постсоветских людей. В качестве иллюстрации этого тезиса приведем характерное высказывание участника одной из фокус-групп:
«Я просто о том, что вот в нашем обществе бумажка играет огромную роль, человек играет маленькую роль (курсив[224] мой. — Е. В.). Вот, допустим, у человека нет диплома, и он не может, допустим, куда-то пробиться, у него есть дарование, но нет диплома. И все, и в этом в обществе нашем каждую бумажку надо собирать, каждую абсолютно. Хоть каждая когда-то пригодится. <…> Да иногда такие ситуации бывают, что прям вот без бумажки какой-то прям тупик вообще».
216
217
Различным аспектам этой проблематики посвящен, например, сборник статей: Documenting Individual Identity: The Development of State Practices in the Modern World / Ed. by J. Caplan, J. Torpey. Princeton: Princeton University Press, 2001.
218
219
220
Одним из многих примеров является фильм «Гаттака» (Gattaca) Эндрю Никкола, где описано общество, в котором документируется и используется в управлении вся информация о человеке, включая его генотип — то есть вероятные болезни, умственные способности, черты характера, склонность к тому или иному виду деятельности и т. д.
221
222
223