Смотрел за Стационаром Валерик Антибиотик. На вид вроде и вполне здравый человек, но обжившись немного и присмотревшись к нему внимательней, Ваня увидел всего лишь амбициозного мизантропа лет за 60. В голове у него, после пристального наблюдения, можно было обнаружить только игру, алкоголь и наркотики. Поскольку Антибиотик был в образе смотрящего и «решал вопросы» он, для видимости, воздерживался от излишних употреблений, но завистливо насмотревшись на своих употребляющих коллег по цеху, частенько не сдерживался и пускался вместе с ними во вполне откровенный разгул. Вот тогда он и показывал своё истинное лицо: орал и суетился, утверждая свою лагерную значимость.
Особого уважения к нему, впрочем, никто не испытывал. Все понимали, что это просто очередная жопа, подставленная блатными специально для того, чтобы было с кого спрашивать за промахи по жизни. А так как ему уже за шестьдесят лет, ну кто будет что-то спрашивать с дряхлеющей бабки? Замкнутый и порочный круг. Но творили, что хотели. Перекиды летели как скворцы по весне. Для этого и само расположение стационара было очень удобным. Рядом была и «тройка» и «запретка». Стационар от них отделяло лишь заросшее бурьяном «Поле чудес» размером с футбольное поле, расположенное в самом углу 10-ки. Оно было ничем не застроено и ничем не засажено. Только сорняки и больше ничего. Вот туда и летели перекиды: спирт, наркотики, телефоны…
Вся верхушка блат-комитета плотно сидела на игле, причём на самых сумасшедших дозах. И, помимо этого, в их распоряжении было весьма немало браги и спирта, которыми они, в случае необходимости, дестабилизировали обстановку в лагере: пьяные, как вам известно, «храбрее» трезвых. Постоянно спаивали молодёжь, а та бегала за перекидами. Блатные сами не лезли: зачем, когда есть пехота?
А вот Пучеглазый и Баха сделали свой первый коварный ход по уничтожению этого проспиртованного и проколотого «блаткомитета». Они вместе с управленческой шмонбригадой устроили в стационаре внезапный обыск, пока расслабленные зеки мирно почивали после очередной попойки.
Такого ажиотажа при прежнем начальстве в этих стенах никогда и не бывало.
Сорок сотрудников залетели в «Стационар» с самого раннего утра. Начался всеобщий шмон, и сопутствующий ему кипиш. Обыск дал прекрасные результаты. Изъяли: 20 телефонов, 10 литров настоявшейся браги, шприцы, наркотики на любой вкус и уйму всякого запрета. Шмон, без перерыва на обед, длился весь день. Изымали и забирали: карты, деньги, телевизоры, двд, муз.центры, цветные шторы и занавески, вольные вещи, лишние тарелки, цветное бельё…
Словом, это была беспрецедентная акция для ошарашенных обитателей «Стационара», да и для всей колонии.
Пучеглазый с Бахой лично присутствовали при обыске. Для них это был удачный улов. Пуча бушевал и орал на обезумевших от страха зеков. Этим он показывал, что в доме наконец-то появился настоящий Хозяин.
В стационаре 12 палат по 4-6 мест в каждой. Всего в тот период в стационаре находилось 48 человек. Двенадцать из них, самых блатных, закрыли в СУС (строгие условия содержания) многих упекли в штрафной изолятор. Положенца за лагерем Женю Сороку и его прикентовку, на кого равнялась вся зона, и кому заглядывали в рот, всех убрали неизвестно куда.
В зоне было всего пять отрядов по сто и более человек в каждом. Ближний к «Стационару» и второй по блат-комитету 2-ой отряд тоже подвергся основательной административной чистке. В общем, начало ломке было положено. Началось противостояние. Всех блатных закрыли в изолятор и СУС, но они всё равно оставались фактическими руководителями зоны. Изолятор грелся, телефоны звенели, наркотиков и браги было вдоволь, еду им – как избранным – кухня готовила отдельно. Словом, блатные там отдыхали, укрепляли здоровье и поправлялись.
Пучеглазый и Баха понимали, что все их усилия по изменению обстановки с чёрной на красную, могут оказаться тщетными. Пока они ездили в Управление на оперативки, и там сообща ломали головы над тем, как сломать 10-ку, чтобы вся тубколония не восстала.
С преобразованиями временно притихли. А наивные зеки опрометчиво успокаивали себя, что это была одиночная акция, и дальнейших ходов со стороны Администрации не последует.
Когда, подбитые своими смотрягами, начали волноваться отряды, Ваня уже точно знал, что дальше, рано или поздно, победит именно администрация. И что бы не представляли из себя зеки, и чего бы они не придумывали, они всё равно слабей властных структур из-за своей разобщённости, дезорганизации и склонности к алкоголю и наркотикам.
В колонии обстановка была крайне нестабильной. Война между алой и чёрной розами только разгоралась.
Ваня пока обживался на новом месте, знакомился и присматривался к зекам, занимался спортом, укреплял тело и ждал свидания со своей женой. Он не вовлекался во всякие разнородные течения. Ему было что терять, да и в памяти оставались ещё отголоски его «приключений» на 7-ой людобойне. Пока приходилось ему смотреть и наблюдать за всем происходящим со стороны. «Контролировать свою глупость» – этот тезис из Карлоса Кастанеды стал здесь особенно актуальным.
Ваня сходил в колонийскую библиотеку и остался доволен обнаруженным там книжным разнообразием. Он, глядя на уставленные книгами полки, подумал, что, если бы зеки не бодались за власть, наркоту и алкоголь, это было бы прекрасным местом для самообразования, духовного роста и даже – чем чёрт не шутит – и для получения новой «гражданской» специальности. Здесь же можно и Академию заочно одолеть! Чем и решил заняться наш герой, пока в зоне происходили все эти блошиные встряски. Ваня набрал себе литературы философской направленности и ушёл «к себе» в Стационар.
А там Антибиотик собрал всех зеков и мелкодраматически разглагольствовал перед ними:
– Братву нашу позакрывали! Надо быть начеку и готовыми ко всему! Кому не безразлично общее – быть сознательным и больше уделять внимание на общак! Касается это инвалидов! Конечно их, они получают деньги. Братва! Отцы наши страдают в изоляторе. Давайте их поддержим. Мы едины, и только так нас не смогут мусора сломать! Да и воровская касса… её нужно подпитать и не забывать о братьях старших…
Ваня только посмеивался над этим доморощенным оратором, больше похожим на заезжего коммивояжёра. Он-то давно уже знал, что все эти вымогаемые у простодушных зеков средства нужны блатным на алкоголь и наркотики, а кое-что, может быть, дойдёт и до Средиземноморского побережья, где липовые, самозванные «Воры в законе» строят себе утопающие в роскоши дворцы.
Вадзык потихоньку вводил Ваню в курс местных дел. Все собираемые деньги идут на перекиды. Кидали запрет по десять раз в день! Вся зона кайфовала наумор, и никто расставаться с этим категорически не хотел. Блатные через своих подставных барыг торговали переизбытком наркотиков, которые просто физически не могла сожрать верхушка блат-комитета. Удовлетворялся любой спрос. Всё было в наличии: опий, соль, спайс, план, анаша. Всё беспрепятственно летело в зону.
У многих сотрудников администрации просто опускались руки. Но только не у Пучи и Бахи. Перед ними руководством были поставлены вполне определённые задачи, они знали настоящую цену каждому зеку, да и всему блатному миру тоже.
А неугомонный (теперь уже в духовном смысле) Ваня решил пока скрупулёзно поизучать философию. Жизнь, даже и в тубзоне, не переставала удивлять и радовать его. Спорт поддерживал оптимистическое настроение и сохранял в нём постоянную готовность ко всему. Никто ведь не знает, что ждёт его завтра… А вот наркотики и алкоголь делают людей слабыми и зависимыми.
Кстати, Иван снова притянул к себе учение дона Хуана (У них с Герой были только первые четыре книги).
В их палате, где временно обитали Иван с Вадзыком, шла уборка. Уборку наводил обиженный Пушкарь. Он приехал на 7-ку из Москвы, схлопотав за педофилию 18 лет сроку. 7-ку он благополучно преодолел со статьёй 132, а вот 10-ка ему сразу, в назидание другим, хребет сломала и отправила в гарем. Ему, как и другим опущенным, приходилось выполнять самую грязную работу. Они – все восемь человек – работали, мыли, стирали на блатных, поддерживали чистоту (словом, на них ездили все, кто пожелает).