Злорадно гоготнувший тролль в моей голове поделился хорошей мыслью, и я, громко заявив, что не наелась, двинула в ту сторону. Выбирала долго, ибо ассортимент ужасал, но воспоминание сомневающегося взгляда Лисовского на рис и отбивную подстегивало. Оглянулась – снова роется в телефоне, утратив интерес ко всему происходящему. И хорошо.
Выбрала корни лотоса - самое безобидное и наиболее похожее по внешнему виду на то, что было избрано мной в качестве орудия мести.
Ужасающе остро. Я с отчаянием думала, как буду потом горько плакать в туалете, когда сия адская трапеза минует все этапы переваривавшая и заставит меня страдать на своем выходе. Однако, желание подгадить снова заставляло меня натурально изображать восторг и блаженство. Как и рассчитывала, взгляды Лисовского отрывались от телефона на мое блюдо, объявившее приговор моей пятой точке. Но ох уж это женское коварство…
Запихнув в себя последний кусочек со шпажки я сказала, что повару нужно ставить памятник при жизни и пошла за дополнительной порцией.
Три шпажки орудия мести и одна с лотосом. Господи, лишь бы не перепутать, они же так похожи, эти шарики в кляре…
Плюхнулась на стул и поймав взгляд Лисовского, взяла шпажку с лотосом (я искренее на это надеюсь, потому что острота была прежней и мешала определить вкус) восторженно пролепетала, влюбленным взглядом глядя на небольшие шарики на шпажке:
- Это тофу. Обожаю тофу, но такого я еще не ела! Лисовский, ты просто попробуй! Просто попробуй! И как у этого заведения еще нет мишленовской звезды! – я придвинула к нему плошку, изображая наслаждение, когда стягивала зубами шарик перченного до дурноты лотоса.
О, расчет оказался все же верным. Лисовский заинтересованно глядя на шпажки, протянул руку и взял одну. Пара секунд, пережевывает, и его задумчивое лицо становится очень подозрительным, при взгляде на мою ехидно скалящуюся морду.
- Я не хочу знать, что это на самом деле. Понятно? – холодно бросил мне, замораживая взглядом
- Я ела лотос, а ты козлиные кокошки. – Гадливо произнесла я и заржала глядя на надменное лицо, тут же позеленевшее и глядящее на меня почти с ненавистью.
Когда мы шли до отеля, угорала я еще очень долго, хотя старалась скрыть и не особенно сильно хрюкать от смеха заглушаемого ладонями, прижатыми к своему рту, потому что уничижительный взгляд Лисовского как-то сбавлял все веселье.
В отеле пробыла до вечера, хотелось пошататься по магазинам, но с учетом перенапряжения в подготовке к переговорам и наслаждения в забегаловке, эмоциональный фон был истощен и достаточной мотивации не обнаружилось. Поэтому я мирно продрыхла до вечера, потом подготовка к выходу: душ, укладка, выбор гардероба… почему-то кожаная юбка, узко стягивающая бедра и чуть более свободная ближе к колену. Черная строгая блузка, усмиряющая секс черной кожи юбки, минимальный макияж, тонкий капрон чулок и лодочки на шпильке.
Под локоток с Киром к кортежу, и я чувствовала серебристый взгляд на своих бедрах. Грело самолюбие. Очень.
Ресторан был на втором этаже беснующегося клуба. Китайцы общались с нами все равно на деловой ноте, несмотря на расслабляющий полумрак шикарного интерьера, изысканной кухни, приглушенного ненавязчивого фона музыки. Пили мало, говорили много и уважительно.
Вино по моим венам, виски под кожей у мужчин. Расслабляло. Сильно. Их тоже расслабляло. Они еще и наслаждались удачей с повышением порога распила бабла с тендера, это тоже было заметно. По расслабленности и спаду настороженного напряжения в атмосфере между папиной свитой, Легроимовским зверьем и полным равнодушием друг к другу между моим братом и ледяной сволочью.
Кир расслабленно рыскал взглядом по залу в поисках своей жертвы на сегодня.Склонилась к его уху и тихо направила на ту, что приметила:
- Брюнетка с голубыми глазами. На три часа. Палит тебя, Кир, поза открытая, полуразвернутая, взгляды из-под ресниц и прочая поебота на привлечение…
Брат заинтересованно посмотрел в указанном направлении и кинул благодарный взгляд на меня. Алкоголь лился, разговоры продалжались, Кир соблазнял, я наслаждалась. Чувствовала участившиеся взгляды серых глаз. Не могла не ответить. Томление в крови вспыхивало и с каждым разом подкреплялось.