Вдруг в привычную симфонию звуков ворвался громкий треск: шлем, вырезанный из черепа неизвестной Киргану твари, исчерпал свой запас прочности. Не выдержав сомкнувшихся на нём жвал, он раскололся и осыпался на пол, словно разбитая яичная скорлупа.
Раскрытые для нового укуса жвала остановились на полпути, а двенадцать неподвижных глаз-бусинок удивлённо уставились на почти голый череп, сохранивший лишь два выцветших глаза в провалах глазниц.
Этот вид был известен Киргану — ходячие мертвецы из окрестных поселений временами забредали в его владения. На них не оставалось вкусного мяса, а в их намерения не входило причинение вреда паучьему логову, поэтому хозяин пещер, как правило, не обращал на них внимания, позволяя безвольным телам бесцельно бродить по подземным коридорам. Лишь в тех случаях, когда они забредали в самую глубь логова и начинали раздражающе мельтешить перед глазами, монстр переламывал их тела своими гигантскими жвалами.
Но сегодняшний посетитель был иным, Кирган понял это сразу. Не безвольная оболочка, бредущая куда глаза глядят, но целеустремлённый воин, намеренно посетивший опасное логово и намеревавшийся расправиться с его законным владельцем.
«Это неправильно! — кричал внутренний голос Киргана. — Такие, как он, были живыми. Всегда! Мертвец не может обладать собственной волей, не может двигаться к цели».
Двухсотлетний опыт паука отказывался признавать существование этой аномалии, но воин в очередной раз напомнил ему, что заявился сюда не ради игры в гляделки.
Схватка возобновилась, и гигантский паук, мгновенно отбросив все сомнения, резко выгнулся вперёд и обхватил челюстями торс воина. Мышцы напряглись, жвала устремились навстречу друг другу, всё сильнее сдавливая костяной доспех. Эта часть брони также доживала свои последние секунды и уже пошла трещинами, из которых посыпалась костяная крошка.
Воина, впрочем, это ничуть не смутило. Пользуясь сближением с врагом, его топоры активно заработали, вгрызаясь зубчатыми лезвиями в паучью голову и глаза.
Кирган же, игнорируя боль, приложил последнее усилие, и вражеский доспех с треском развалился на куски. Уничтожив препятствие, жвалы жадно сомкнулись на теле воина — или, точнее, на том, что от него осталось.
Монстр вновь с силой сжал челюсти… и понял, что не может прокусить эти рёбра. Столь тонкие и, казалось бы, столь хрупкие, эти костяные дуги стойко выдержали всю мощь гигантских жвал, даже не погнувшись.
А мертвец тем временем, с мимолётным сожалением проводив взглядом рассыпавшиеся по полу остатки доспеха, вновь обратился к своим топорам. От всё нарастающей боли начинало мутить в голове, и Киргану ничего не оставалось, кроме как выплюнуть неподатливый скелет и отскочить назад.
До монстра начинало доходить, что его жвала, способные погнуть ростовые щиты и расколоть стальные доспехи, не могут навредить этому загадочному противнику. И он хорошо знал, как надлежит поступать с врагами, защищёнными от физического урона.
Жвалы паука широко раздвинулись, и из раскрытой пасти ударил поток янтарной жидкости, разливаясь широкой лужей под ногами воина. Железы Киргана не вырабатывали яд — то была участь его мелких никчёмных собратьев. Пасть хозяина пещер извергала поток разъедающей кислоты, и её вовсе не требовалось впрыскивать в тело жертвы.
Пол под ногами воина зашипел, а следом зашипели костяные поножи, укрывавшие мёртвое тело ниже пояса. Кислота быстро сделала своё дело, и последние уцелевшие части костяного доспеха осыпались вниз, растворяясь в заливавшей пол оранжевой жиже, словно сахар в воде.
А воин снова пошёл в атаку. Скелет, полностью лишённый брони, как ни в чём ни бывало прошлёпал ногами по шипящей жидкости и обрушил на не верящего своим глазам хозяина пещер очередной град ударов.
Здоровье: 720/8000.
Критический уровень здоровья! Подвижность снижена.
Впервые за двести лет его существования жизнь Киргана оказалась в опасности. Запас здоровья, в десятки раз превосходивший любых известных ему существ, почти истощился, а враг по-прежнему не показывал ни малейших признаков ранений или усталости.
Но хозяин пещеры не знал, что такое страх. Его жизнь была проста: бить, кусать, жечь кислотой, пока жертва не испустит дух. Он не мог испугаться предстоящей гибели, становящейся всё ближе с каждым взмахом чёрных топоров.
Кирган бил. Кусал. Снова бил. А затем рухнул на пол, поджал лапы и перестал двигаться. Босс локации «Паучьи пещеры» был повержен.
Босс Кирган хозяин пещер убит.
Получено 2000 ед. опыта.
Получен уровень 23!
Все параметры повышаются на 1.
Опыт: 643/2760.
Понаблюдав ещё немного за испустившим дух пауком и убедившись, что он больше не встанет, Караш опустил топоры и смущённо оглядел свой скелет, из одежды на котором остались лишь костяные перчатки. Остальной доспех, выбитый с босса в мавзолее в двух днях пути отсюда, устилал пол в виде раздробленных и расплавленных костяных осколков.
— Третий, — со вздохом произнёс игрок.
По мере удаления от Алкенара и Сельтира и продвижения по «Восточным мёртвым землям» виртуальный мир стал всё больше походить на классические ролевые игры, нежели на симулятор выживания в руинах заброшенного города. Почти каждый день встречал путника новой уникальной локацией.
За две недели своих странствий игрок успел побывать и в покинутых храмах с призраками, летающими под потолками, и в склепах, в чьих коридорах не прекращалось шарканье ног бродячих мертвецов, и в подземных пещерах, где обитали более естественные, но оттого не менее жуткие твари. И в каждой из локаций, прорубившись через толпы монстров и изрезав сапоги десятками ловушек, игрок непременно натыкался на боссов, с которых в лучших игровых традициях выпадал ценный лут.
Караш сражался с чёрными рыцарями, гонялся за личами, рубил дендроидов в лесах и уничтожал гигантских червей в подземельях, и за всё это время так и не получил урона, не отметив свои кости ни единой царапиной.
Чего нельзя было сказать о доспехах, защищающих эти самые кости. Нет, на качество брони жаловаться не приходилось: показатель прочности высокоуровневой экипировки часто переваливал за сотню, и такая броня сослужила бы хорошую службу воину, принимавшему за день десяток-другой ударов. Но не бессмертное нечто, способное часами стоять под вражескими атаками. А именно столько времени уходило на боссов, созданных с расчётом на рейды из нескольких десятков игроков. Карашу же, работая в две руки, приходилось тратить долгие часы, чтобы доводить до нуля индикаторы здоровья значениями в несколько тысяч единиц, и доспехи такой нагрузки не выдерживали.
Железный сет, в котором он покинул Алкенарскую общину, развалился на первом же боссе — чернокнижнике с нездоровой любовью к пиромантии, превратившем латную броню в расплавленную фиолетовую лужицу. Второй — зеркально-гладкий эбонитовый доспех чёрного рыцаря, не выдержал игры в догонялки с личом, что летал от игрока по всему склепу и раз за разом оживлял многократно убитых скелетов и зомби. В какой-то момент мертвецы заполонили весь зал, и доспех не выдержал потока ударов, непрерывно сыплющихся со всех сторон. Другой босс той же локации поделился с воином костяным доспехом, идеально сочетавшимся с голым скелетом самого Караша, но павшим в неравном бою с паучьей кислотой.
Лишь одно удерживало игрока от того, чтобы немедленно озаботиться прокачкой кузнечного дела — наличие при себе ещё двух запасных комплектов брони, и это не считая тех, что прямо сейчас ждут своего нового хозяина под защитой бесчисленных боссов.
Вернув на пояс топоры из чёрной стали, Караш направился к уходившему из пещеры коридору, где предусмотрительно оставил сумку с вещами. Наученный горьким опытом, он больше не брал свои пожитки на битвы, грозившие затянуться на долгие часы, дабы сумка со всем её содержимым не разделила участи доспехов.