Трехгранные бруски штатива треноги входили в землю неохотно. Драккеру пришлось навалиться сверху как следует и надавить, чтобы заглубить их до верхней насечки уровня допустимой осадки. Плуг отбойной распорки он забил в грунт до самого запятника. После, вертикальным и горизонтальным регуляторами, настроил станину так, чтобы плавающий пузырек воздуха в колбе уровня замер посередине. На станину Драккер установил лафет» Пустельги». И поправив снайперскую винтовку привинтил одно к другому откидным винтом с проушинами.
Узорный покров зеленой стены леса рассекала хрустально-ясная вода. Река петляла и прыгала по прибрежным камням, словно живое существо, довольно урча и мурлыкая о чем-то подземно-наземном. Своем.
Драккер устроился на мягком лежаке. Через коноскопический прицел лучевого наведения он наметил шесть точек вероятного подхода противника. И стал тихим и неприметным, упиваясь драгоценными минутами нервного ожидания предстоящей охоты на людей.
Ты никогда не должен быть усталым, пытаясь забрать чужую жизнь, иначе наступит миг, когда тебя переиграют.
Сложный путь не располагал к разговору. Звездных десантников здорово отнесло течением. По их стороне выдавалась вперед заболоченная низина. Вода застоялась и позеленела. Пузырьки газов, поднимающиеся от гниющих на дне водорослей, указывали на топкие места. Это внезапное препятствие пришлось обходить, возвращаясь назад и делая крюк. Вновь выбравшись на берег, но не приближаясь к воде и оставаясь в чаще, Иллари провел открытой ладонью параллельно земле и все трое упали, изготовившись к стрельбе. Лес вокруг был осторожен и обманчив. В воздухе повисло напряжение, заставившее поступить так и впасть в молчание. Сладкий шорох, мягкий и непредсказуемый, зазывал ослабить бдительность перед скользкой, сверкающей макрелью, перебирающей камешки в воде. Тишина не приходит одна, поэтому она всегда такая разноликая. Дрожащая листва приминала кроны. Терлась и ворочалась как огромное невидимое существо, бредущее меж двух берегов. Лес не отдавал своих тайн, только нашептывал обрывки миллионов подслушанных ответов.
Вот где неоценимой поддержкой была бы помощь оперативного провидца.
Откуда-то издали, с разных мест, доносились чуть слышные крики неведомых птиц. Испуганные причитания не находящих себе места пернатых, боящихся подлететь ближе к страшному ожогу в лесу. Осмысленным призывом и предупреждением прозвучал отдаленный гортанный рев дикого зверя и вновь наступила тишина.
Парс зябко поежился, сердце стучало словно глухая дробь барабана, не веря такой тишине.
Склон, подпорченный торчащими сухими лесинами, по странной прихоти, огонь обошел стороной. Кое где, к самой воде, спускались кусты, но довольно редко, не то что дальше по особо буйному течению. Крутой берег, недавно поросший стеной леса, теперь был гол и почти ровен, как дно подгоревшей сковороды. Огонь выказал слабость, отдав газовой бомбе все на что замахнулся, дымясь и тлея по краям. Униженно прибитый к земле сырым дыханием леса.
Иллари достал крохотный и очень компактный бинокль, легко умещающийся в одной руке, но при этом обладающий большим разрешением. Непрерывная игра бликов, тенистые зеленые закоулки при обычном созерцании могли стать источником вдохновения или покоя. Но теперь, густое молчание чащи томило своей неизвестностью.
Посреди порушенной и засыпанной горелыми обломками обширной поляны лежал оплывший» Джордано». Арсенальные галереи точно вытаяли, шпангоуты истончились и напоминали проволочную изгородь. Спекшиеся переборки заставляли сердце щемить при одном взгляде на медно-огненную дымку внутри покореженного салона. Великолепный космический корабль теперь походил на выгнившую до костей тушу выбросившегося на берег белого кита.
Иллари был обескуражен и подавлен, увидев своего любимца таким. Он отдал бинокль Рону, который, спустя пару минут, передал его Парсу.
Если дать волю фантазии, можно позволить себе массу предположений и все покажутся резонными. Нужно было думать и смотреть хорошенько, без азарта, не помогая воображению. В правую трубку бинокля был встроен биометрический фассето-пиксельный видоискатель. На внутреннем экране выстраивались доминанты показателей теплокровной массы, близкой к массе человека, встретившейся в зоне наблюдения. Асинхронность движения не в такт с порывом ветра, любая вольность или неряшливость несоответствия, излишняя обжитость места, надломленные ветки, брошенный мусор, даже экскременты. Все в сумме могло поднять плавающую на столбиках показателей параболу выше синей горизонтали, условной нормы проявления поведения лесо-речной полосы. Своеобразный дэтектор лжи для матушки природы. Распознающий обман неумелого мастера пряток.