Пленники умели противостоять нажиму, но содрогались от боли.
Выход на дорогу показался обретенным праздником. Пара «Бингоргов» стояла прижимаясь бортами на желтоватом выкатанном проселке. Габаритные огоньки тусклыми двоеточиями метили опущенные веки брызговиков.
Не развязывая, в скрюченных позах космодесантников втащили через открытый борт и повалили на пол грузовика. Носилки с Крейгом и всю амуницию забросили в соседнюю машину.
Мотор работал ровно и с настроением, не гнушаясь подбрасывать зад на ухабистой дороге. Брезентовая крыша фургона дулась горбатыми волнами, а метал подрагивал впиваясь ребрами профилей.
Рон ощущал щекой холодные выбоины облупившейся краски. На нем бесцеремонно отдыхала нога одного из конвоиров. Рон разлепил заплывший глаз и присмотрелся к нарукавной эмблеме егерского полка. Карающая десница правопорядка жилистой рукой трепала шута в забавном красно бархатном рогатом колпаке. В голове Рона звенели шутовские бубенчики, как визг застрявшей в сырой древесине снайперской пули.
Армейские грузовики агрессивно входили в поворот продавливая неутомимым поршнем машины и ночь и дорогу, и даже пожарища звезд, разгорающихся далеким всепоглощающим светом.
В темном мешковато железном чреве трясущегося «Бингорга» пленных космодесантников ввезли в город.
Лучший тюремный блок был обустроен на военно воздушной базе «Форавец». От нее пришлось отказаться. Под опекой солдат эскадр-командера Роззела вражеские десантеры не дожили бы до официального следствия. Более серьезный повод для лютой ненависти чем гибель эскадрилии «Соколарисрв» трудно себе представить. Отвези Самородов пленных диверсантов к себе на гауптвахту «Дальтийца», его бы тут же следом обвинили в попытке выслужиться и пренебрежении заслугами остальных частей и соединений полноправно участвующих в захвате разыскиваемой группы. Но пехот-командер был искушен в закулисной перебранке военных ведомств и отключив связь приказал ехать в Норингрим. Под ястребиное крыло управляющего тайной службой Грау Альвеса Пешевана, к которому питал глубочайшее уважение.
Так, в зоне молчания, попирая колесами грузовиков священные плиты Норингрима, егеря «коммандос» и космодесантники достигли площади «Обретения». Лучшие казематы испокон веков строились в подвалах церковно храмовых комплексов. «Бингорги» остановились как раз в таком безрадостном месте. Кованная дверь меж кирпичными с изразцами стояками словно присела на корточки, притопленная в камни кладки, закрывая вход в подземелье. Дверь проскрипела и открылся ход, больше похожий на лаз. Диверсантам развязали затекшие руки, быстрыми рывками их выволокли из кузова и столкнули вниз, пересчитав ребрами крутые тесаные ступени. Кованая дверь тут же захлопнулась и всяческий свет окончательно погас.
Операция «Феникс» бесповоротно вступала в свою завершающую стадию.
Штормовое предупреждение
В небольшом разрыве оплетенной зеленью каменной стены светлело глубокое голубое небо. Словно улица медленно обсыхая поднималась со дна морского, разгребая вязкий тягучий сон земли. Эмили осторожно убрала волосы со лба и выскользнула из под руки забытой Астрелом на косточке бедра. Звуки ее дыхания были такие крошечные, что казалось их можно собрать в горсть и промакнуть губы. С легкостью изящной стройности Эмили опустила ноги на пол, расточая молочный запах покрытого испариной тела. Тонкая. Нежная.
«Ангел снизошел касаясь тихо…»
Астрел поймал ее скользящее запястье.
— Пусти, — у нее была спокойная улыбка. На все времена.
— Куда ты?
Эмили мечтательно поиграла пальчиками и с озорством в глазах ответила:
— Додумывать список того, что можно класть в мой ротик, — на ее щеках обозначились ямочки.
— Он будет не слишком коротким?
Ее всепонимающие, до греховного, бесстыдного умиления личико не собиралось упускать такую возможность вновь зажечь мужа:
— В твоих силах его продолжить, фантазер.
Сбитые в кучу простыни казались непреодолимым заснеженным горным массивом за которым обрывался мир. Но Эмили перепрыгнула все эти преграды и была задушена жадным поцелуем, поменяв твердость на гибкость в самых фантастических местах. Они бы не рискнули повторить то что между ними было, потому что не помнили подробностей. Свихнувшись в сладострастных судорогах жаждой обладания друг другом.