Если нас не приняли в игру, мы можем загрустить, разозлиться, заболеть, но если нам не удалось добиться статуса, последствия могут быть убийственными. Эпидемиолог Майкл Мармот продемонстрировал неожиданный приоритет статусной игры над физическим благополучием. На протяжении нескольких десятилетий он анализировал состояние здоровья государственных служащих Великобритании. «Британское общество всегда было сильно стратифицированным, – пишет он. – Но эта группа разделена сложнее всех остальных». Это делает государственных служащих «идеальной „лабораторией“, где можно изучать, как даже мельчайшие различия в социальной иерархии могут привести к огромной разнице в состоянии здоровья среди тех, кого не назвать ни очень бедными, ни очень богатыми».
Удивительное открытие Мармота состояло в том, что успешность служащих в игре, которую представляет собой гражданская служба, определяла их состояние здоровья и уровень смертности. Можно предположить, что чем более зажиточен человек, тем более здоровый и привилегированный образ жизни он ведет, но это оказалось не так. Обнаруженный эффект, который Мармот назвал «синдромом статуса», проявлялся абсолютно независимо: финансово благополучный курильщик из верхушки статусной пирамиды с большей вероятностью заболевал из-за своей вредной привычки, чем такой же курильщик с еще более высоким рангом.
Разница с точки зрения здоровья оказалась крайне существенной. «Риск смерти у работников в возрасте от 40 до 64 лет, находившихся внизу офисной иерархии, был вчетверо выше, чем у административных работников на ее вершине». Такая закономерность сохранялась на каждой ступени статусной лестницы, если сравнивать ее с более высокой или более низкой ступенью. Чем ниже оказывался человек, тем хуже было его здоровье и тем раньше он умирал. «У группы, находившейся на второй ступени сверху, смертность была выше, чем у тех, кто оказался над ними». Эти замечательные, о многом говорящие открытия подтвердились как для мужчин, так и для женщин. Даже у бабуинов обнаружились аналогичные тенденции. Так, обезьян кормили в лабораторных условиях пищей с высоким содержанием холестерина и жира, пока у них не появлялось опасное количество атеросклеротических бляшек. Чем выше был статус обезьяны в иерархии ее стаи, с тем меньшей вероятностью она заболевала от вредной диеты. А когда исследователи решили вмешаться в иерархию, риск развития болезни у каждой обезьяны поменялся в строгом соответствии с изменением ее статуса. «Именно новое положение, а не то, с которого они начинали, определяло степень атеросклероза», – пишет Мармот. И «разница была поразительной».
Гипотезы, объясняющие происходящее, выдвигает новая наука – социогеномика. Она изучает влияние наших социальных миров на гены и их работу. Основная идея состоит в том, что, когда нам не удается преуспеть в жизненной игре, наше тело готовится к кризису, переключая все настройки на максимальную готовность к нападению. Это подстегивает воспалительные процессы, помогая тем самым залечить потенциальные физические раны. И экономит ресурсы за счет ослабления противовирусного ответа организма. Но если воспаление затягивается, оно может навредить нам тысячами способов. Оно повышает риск нейродегенеративного расстройства, способствует появлению сосудистых бляшек в артериях, размножению раковых клеток. Ведущий специалист в мировой социогеномике профессор Стив Коул считает, что «несколько исследований позволили выявить объективные показатели влияния низкого социального статуса на повышение количества генов, отвечающих за склонность к воспалению, и (или) снижение количества генов, обеспечивающих противовирусный ответ. Проигрыш в крысиных бегах фактически меняет ваши ожидания от завтрашнего дня, и это, похоже, отражается и на поведении ваших клеток».
Неудивительно, что чувство, что нас лишили статуса, является главным источником тревоги и депрессии. Когда жизнь – игра и мы в ней проигрываем, это причиняет боль. В одном из обзоров научной литературы написано, что «восприятие себя как человека с низким статусом четко связано с сильными депрессивными симптомами». Некоторые психологи считают, что, будучи подавлены, мы «мысленно отказываемся от конкуренции за более высокий статус». Это убирает нас с радаров «высокостатусных личностей» и сохраняет энергию, помогая тем самым справиться с «уменьшением возможностей, обусловленным низким статусом». Частые поражения в игре за статус вынуждают искать покоя в полумраке пещеры. В этом прибежище теней наш внутренний критик может стать особенно безжалостным, запуская процесс, известный как самоуничижение. Мы ругаем себя, набрасываемся на себя с оскорблениями, пытаемся убедить себя, что борьба бесполезна, что наше место в самом низу, а все, что мы можем, – это бесконечно терпеть неудачи.