— Молли! Молли! — на разные голоса кричало отребье из зала.
К моему удивлению, среди всех этих возгласов не слышно было ни одного скабрезного. Наоборот, публика скандировала имя русалки с восторгом, близким к благоговению.
Я и сам не мог отвести от нее глаз. Особенно, конечно, впечатлял хвост. Серо-зеленый, с полупрозрачными плавниками, покрытый блестящей крупной чешуей. На границе с живым телом он переходил в широкий серебристый пояс, почти целиком металлический. Я еще раз прикинул все эти размеры, изгибы… Нет, непохоже, чтобы внутри можно было спрятать обычные ноги. Это явно цельный бионический протез, от таза и ниже. Возможно, у женщины была какая-то страшная травма, приведшая к ампутации обеих ног. И она решила устранить последствия таким вот жутковатым способом.
Впрочем, сама Молли, кажется, прекрасно чувствовала себя в роли живого талисмана заведения. Как я уже успел увидеть, она отлично управлялась со своей новой конечностью под водой, на суше хвост тоже не доставлял ей неудобств. Убрав дыхательный прибор, она устроилась на краю аквариума поудобнее и, улыбнувшись, обвела взглядом зал. С потолка к ней, будто наживка, насаженная на крючок, медленно спустился какой-то продолговатый предмет на длинном шнуре. Едва она коснулась его, на зал вдруг обрушилась внезапная тишина. От дальних столиков донеслись какие-то невнятные пьяные возгласы, тут же прерванные звуками увесистых ударов. Вскоре окончательно стихло.
Молли запела — сначала негромко, едва перекрывая зазвучавшую из невидимых динамиков струнную музыку. Что-то на испанском, из знакомых слов было только corazon, то есть «сердце». Увы, автоматический переводчик не работал без стабильной связи с сетью. Впрочем, мне и не нужно было понимать смысл этой песни. Мне хватило и самого исполнения.
На несколько минут я вообще выпал из реальности. Все происходящее казалось какой-то невероятной фантасмагорией. Плавучий бар в трущобах, компания странного киборга, поющая русалка, совсем как в сказке, поменявшая ноги обратно на хвост и чарующий голос.
Хотя, если задуматься, у меня сегодня весь день просто сумасшедший. И сейчас я готов был просто разрыдаться — не то от всех этих перипетий и эмоциональных качелей, не то от того, что голос Молли и правда трогал за душу.
И я был не одинок. Все посетители бара притихли, даже самые жуткие на вид громилы. Кажется, я даже расслышал всхлипывания за столиком позади нас. Учитывая, что там сидели как раз здоровяки-реднеки, это казалось невероятным. Но оборачиваться, чтобы проверить, я не стал.
Кажется, даже Дайсона проняло. Почти все время, пока Молли пела, он глядел на нее странным остановившимся взглядом.
Выступление было недолгим — буквально две-три песни, плавно перетекавшие одна в другую. После чего русалка, на прощанье покрасовавшись под водой, скрылась где-то в глубине аквариума.
Дайсон неожиданно поднялся с места.
— Пойдем!
Он, пробиваясь сквозь собравшуюся возле стойки толпу, двинулся куда-то в дальний конец зала. Я, стараясь не отставать, следовал за ним, хотя это оказалось и нелегко. В какой-то момент я вообще чуть было не потерял его из виду, когда пришлось огибать завязавшуюся прямо посреди зала потасовку.
Наконец, я нагнал его возле входа на лестницу, ведущую вниз — узкую, железную, прикрываемую цельнометаллической дверью. Там дежурил здоровенный мордоворот, способный заткнуть эту дверь собственным телом. К тому моменту, как я подошел, у них с Дайсоном случилась короткая перепалка, закончившаяся неуловимо быстрым движением, после которого охранник начал вдруг заваливаться на спину. Дайсон придержал его, чтобы обмякшее тело плавно опустилось, скользя спиной по стене. Коротко оглянулся, чтобы убедиться, что я рядом, и нырнул в темный проем.
Подошвы гулко прогремели по железным решетчатым ступенькам. Дайсон, кажется, ориентировался в планировке трюма — шел быстро, уверенно. Впрочем, тут пока и развернуться-то было негде — мы шагали по узкому коридору, в котором было сложновато разминуться даже двоим.
Из боковой двери вынырнул какой-то латинос, выпучил глаза, увидев нас. Что-то возмущенно воскликнул по-испански, но Дайсон, почти не сбавляя хода, вырубил его каким-то хитрым ударом в боковую часть шеи. Что характерно — снова ухватил за шкирку, придерживая падающее тело. Наверное, просто чтобы меньше было грохоту. Вряд ли он заботится о том, чтобы бедняги не ударились головой при падении.
Непохоже было, что Дайсон валит попадающихся на пути типов наглухо. Судя по всему, просто вырубает на время. А значит, этого самого времени у нас в обрез. Поспевая за киборгом, я то и дело оглядывался назад, в любую секунду ожидая погони. Какого черта он так рискует? Был бы он один — это его дело. Но так ведь и меня подставит. Или я его недооцениваю?
Мы стремительно прошагали через весь коридор, время от времени тыкаясь в боковые двери. И, наконец, нашли, что искали.
Когда Дайсон ломанулся в очередную дверь, раздался испуганный женский возглас. Ввалившись вслед за киборгом, я увидел Молли. Она отцепила хвост, и сейчас двое парней явно моложе меня помогали ей пересесть в массивное инвалидное кресло с широкими блестящими колесами.
Парни бросились было нам навстречу с кулаками, но Молли в ужасе вцепилась в них, оттаскивая к себе за спину и что-то громко лопоча по-испански. Похоже, это ее сыновья.
Дайсон ответил ей на том же языке, успокаивающе подняв перед собой руки.
— Я ненадолго, — мягко продолжил он. — Всего один вопрос!
— Убирайтесь! Сейчас люди Кано выбьют из вас все дерьмо! — на ломаном английском выкрикнула русалка, добавив длинную и явно ругательную тираду на родном языке.
— Один вопрос, женщина. Ради твоих сыновей — ответь, и я уйду.
Пацаны, гневно сверкая глазами, так и порывались броситься защищать мать. У одного из них я заметил нож. Но Молли крепко вцепилась в обоих, не давая им двинуться. Сама она тоже буравила Дайсона таким взглядом, что плащ на нем вот-вот должен был задымиться.
Киборг спокойно шагнул вперед, скользнул кончиками пальцев по разложенному на столе бионическому хвосту.
— Узнаю руку мастера, — усмехнулся он. — Это ведь Вальтер делал?
Русалка не ответила, лишь зло прищурила глаза, время от времени бросая взгляды то на меня, то на двери. Я и сам был на взводе, мне чудилось, что со стороны коридора уже доносится топот ног. Но из-за шума, пробивающегося с верхней палубы, было сложно что-то четко расслышать. Я на всякий случай приоткрыл двери, готовый в любой момент захлопнуть их и задраить с помощью похожего на колесо замка.
— Мне срочно нужно его найти, — продолжил Дайсон. — Мы не виделись много лет, и я не знаю, где он сейчас. Помоги, и я уйду.
Молли замотала головой, бормоча что-то по-испански.
— Я не причиню ему вреда, — уверил ее мой спутник. — Мы старые друзья.
— Кано не должен узнать… — прошипела русалка.
Сейчас — испуганная, растрепанная, судорожно цепляющаяся за сыновей — она растеряла изрядную долю своего шарма. Однако глаза по-прежнему горели двумя темными опалами.
— Что они не поделили с Вальтером?
— Он отказался работать на Джинкс.
— Это на него похоже, — криво усмехнулся Дайсон. — Как мне его найти?
Из коридора донесся топот тяжелых ног, и на этот раз я точно не ослышался.
— Дайсон!
Я мотнул головой в сторону двери и захлопнул её.
— Ну же, красавица! — рявкнул киборг. — У нас мало времени!
Молли, наконец, заговорила — снова по-испански, торопливо, но Дайсон, похоже, ее понимал.
— Отлично! — кивнул он, наконец. — Спасибо, Молли.
Как раз в этот момент кто-то дернул дверь, затем забарабанил по ней кулаком. Я вцепился в штурвал замка, не давая провернуть его снаружи. Дайсон тем временем рывком отодвинул стол, на котором лежал протез Молли, отбросил пласт прорезиненного напольного покрытия и открыл большой прямоугольный люк в полу, ведущий еще глубже в трюм.
— Откуда ты… — удивленно ахнула Молли, и киборг вдруг хитро подмигнул ей.