— Ты в Питере одна? Или с мужем?
Макс мог поклясться, что Тэри вздрогнула услышав вопрос, но тут же на лице её появилась улыбка.
— Нет, Пол дома остался. У него как всегда миллион дел.
Она снова принялась разглядывать календарь, и Макс испытал какое-то странное ощущение. Вроде хотел, уже окончить этот разговор, который наверняка был больше в тягость обоим, чем приносил удовольствие. Но с другой стороны, совсем не желал, чтобы Тереза сейчас попрощалась и исчезла.
— Чего-то интересное увидела? — кивнул он на разноцветный лист на стене.
— Да нет вроде. Просто календарь пятилетней давности. Того года, когда я как раз замуж вышла. — Она передёрнула плечами, и следом быстро, будто боялась передумать, предложила: — Слушай, а давай куда-нибудь сходим, а? В кафе тут, помнишь, на берегу озера? Или в кино, если ты не голоден.
Тереза повернулась к Максу и озвучила то, что беспрестанно билось у него в голове:
— Неуютно тут как-то. А с тобой так быстро снова разбегаться на несколько лет не хочется.
Один из редких тёплых летних вечеров был удивительно приятным. Золотистым и невесомым, какими бывают пронизанные закатным солнцем облака. Окружающая действительность казалась тягучей, как подтаявшая сладкая конфета, но в противовес этому не приторной, а лёгкой, словно янтарная карамель.
Рядом с ним сидела Тереза, почти не притронувшаяся к еде, но заказавшая третий по счёту стакан воды со льдом. И это было каким-то… правильным. Возвратившим Макса в детство, где Тэри точно так же садилась возле него и пила компот, который их с Марком мама подливала всем троим из выцветшего пластикового графина. Им нравилось чувствовать себя в тот момент взрослыми, и все трое не осознавали, что значит стать таковыми на самом деле.
— Ну… Расскажи о себе, — наконец прервала затянувшееся молчание Тереза.
Они обменялись за последние полчаса от силы десятком ничего не значащих фраз, хотя, казалось, должны были говорить без умолку. Но Макс и не хотел этой бесцельной болтовни. Просто сидеть рядом и смотреть на то, как закатное солнце отражается в водах озера, как играет лёгкий ветер в ветвях деревьев, как Тэри заправляет локон волос за ухо — было закономерным и нужным.
— Да что рассказывать? Ты уснёшь, если я начну перечислять все свои хоккейные занятия.
— М… И это всё? Никогда не поверю, что у тебя нет иных увлечений.
— Никогда не стал бы тебе врать, что их у меня нет.
— Та-а-ак. Значит, есть.
Тереза поставила стакан воды на столик, отодвинула тарелку с остывшим мясом и, опершись локтями на стол, подалась к Максу.
— Рассказывай.
— Да что рассказывать?
Макс улыбнулся, вспоминая, как Тэри точно так же выпытывала у него несуществующие секреты двадцать восемь лет назад.
— Ну что-нибудь. Расскажи, что у тебя в личной жизни.
— Не будь ты собой, я бы тебя выпорол за такие вопросы.
— Ого! Раньше ты не выказывал склонностей к БДСМ.
— Всё меняется.
— И всё же. Не пудри мне мозги.
— С каких пор тебя интересует моя личная жизнь?
Макс не злился, напротив, едва сдерживал улыбку. В вопросах Тэри было скорее простое женское любопытство. Ничего кроме. По крайней мере, он думал так ровно до тех пор, как она произнесла следующие слова:
— Лет с шестнадцати. Тогда я была в тебя влюблена.
— Ого!
— Ой, только не говори, что ты не знал.
— Даже близко не подозревал. Но когда нам было по четыре, мне казалось, что у вас с Марком вполне обоюдные симпатии.
— Тебе казалось. В четыре я думала только о том, как побольнее треснуть Марка, чтобы он больше не отрывал моим куклам головы.
— А я думал — это любовь.
Он тихо рассмеялся, отводя от лица Терезы взгляд. Её признание прозвучало совершенно обыденно, будто она говорила о чём-то само собой разумеющемся. Но — Максу стоило признаться себе в этом — оно льстило. Особенно теперь, когда он только начал зализывать раны, нанесённые расставанием с Алисой.
— Нет. Марк меня никогда не интересовал как мужчина.
— У него просто не было шанса. Вы же с ним так и не виделись с детства?
— Ага. Но знаю, что он женился. Читала в сети.
— Да.
— На девушке, которая раньше была с тобой.
— Тэри…
— Молчу-молчу. Хотя этот засранец мог бы пригласить на свадьбу. Так сказать, в качестве компенсации за оторванные головы.
— Ты бы тоже могла. На свою.
Макс снова ступил на ту территорию, куда ему хода не было. Он понял это по тому, как Тереза напряглась. Испуганно скользнула по его лицу взглядом, быстро огляделась, будто считала, что за ними могут следить, но тут же расслабленно выдохнула.