Артыкул 51
О монополий, то ест недаванья одной особе в аренду и заведанье пожитков, всей речы посполитой належачых.
Иж ест обваровано в артыкулех поприсяженья нашого, абы монополия не была, прото тот артыкул слово от слова ест вписан и так се в собе маеть: Особливе то варуем, иж податков, ани поборов жадных на именьях наших королевских и рад духовных, также цельновых, на местах наших в Польще и в Литве и во всих землях паньства нашого складать и постановлять не маем без зезволенья всих станов на сойме вальном, ани теж монополию речей тых, которые с паньств нашых так польских, яко литовских походять, уставляти допустити не маем. А хто бы се важил над сее постановенье листы наши с канцляреи нашое одержать, тот маеть быти виною каран до скарбу нашого земского стома копами грошей. А предсе такие листы нашы никоторые моцы мети не мають, и тая особа тым владати не будеть мочы.
Роздел четвертый. О судьях и о судех
Артыкул 1
О вольном обиранью вряду земского, судий, подсудков и писаров в кождой земли и повете.
Што продок наш славное памети король его милость и великий князь литовский Жикгимонт Август, выдаючи ку вжыванью обывателем того паньства, великого князства литовского, сесь статут права посполитого земского, через них же самых з старого их статуту и зь инших розных прав хрестиянских поправены , межы иншими волностями, свободами и порядками, в нем описаными, еще ку розширенью большое волности и осягненю прудшое справедливости рачил им за сполною на то всих станов згодою и призволеньем, яко верным подданым своим а людем здавна вольным, зацным и учстивым, того узычити и позволити, абы для шафунку и отправованья справедливости людское на местце господарское судьи земские, то ест судья, подсудок и писар в кождой земли и повете водле розграниченья, розписанья и порадку, около того вделаного, были вольне обираны, которые бы всякие справы, тому суду земскому прислухаючые, отправовали, яко то им привильями его королевское милости, у Бельску и у Вильни на тот статут выдаными, достаточне ест обваровано и утвержоно и в сем статуте описано, где ж и мы, Стефан, божю милостью король польский, великий князь литовский, приходячи на панованье того великого князства литовского, под тым то статутом и в том же помененом порадку судов обывателей здешнего панства знашли и застали, и тепер они того уживають. А ижбы то им и на потомные вечные часы непорушне трвало, яко то собе привильями и тым же статутом и первей обваровано мели, так и тепер хочем то мети и уставуем, иж кгды бы который з врядников тых земских, судья, подсудок або писар умер, тогды другие врядники, живо позосталые, мають нам, господару, о том через лист свой знати дати то, кгды быхмо были в здешнем паньстве нашом, великом князстве литовском. А где бы се то трафило в небытности нашой в том паньстве, тогды о том мають дати ведати воеводе, а в земли Жомоитской — старосте жомоитскому, а в небытности воеводы або старосты, ино кашталяном оное земли. А за таким даньем знать маем мы, господар, через лист наш без жадное проволоки, а в небытности нашой маеть воевода або кашталян через листы свои старосте поветовому, врядником земским и шляхте того повету, а староста жомоитский або теж кашталян — тивуном, шляхте и всякого стану оное земли Жомоитское обывателем также через лист свой час ку зеханью зложити, приславшы такий лист в тот повет до вряду кгродского перед часом, на то зложоным, за чотыри недели. И тот лист маеть быти везде в том повете обволан и обголошон тым обычаем, яко и о инших листех наших соймовых або военных ест вышей описано в розделе третем. На которий рок зехавшисе вси обыватели оного повету от вышшого до низшого стану до замку албо двору нашого, и там тые, которие се до того обранья на день зложоный зедуть, колько их будеть, вжо инших неприбылых не ждучи, мають на местцо того змерлого врядника спосродку себе чотырох особ шляхтичов, людей добрых, побожных, цнотливых, годных, в праве умеетных, писати умеючых, родичов того паньства, великого князства, и в том повете не ново, не змышлене оселых обрати и нам, господару, имена тых особ обраных на писме за печатьми своими ознаймити. А мы с тых чотырох одного, который се нам видети и подобати будеть, выбравши, на местцо того змерлого врядника неотволочне установити и привильем нашим на тот вряд до живота его альбо до вывышенья з ласки нашое на инший який вышшый вряд або достоеньство утвердити его маем. А где бы на судство подсудка або писара, або по зештью подсудка на подсудство писара обрали, тогды ку подсудку або писару вжо инших елеитов не потреба будет прикладати, только на местце подсудково або писарово мают там же заразом на оном зезде таковых же, яко вышей описано, особ чотырох обрати и нам имена их на писме за печатьми своими подати, а мы промежку них одного которого тым же обычаем, яко верху доложоно, на такий вряд подадим и ствердим. А кому с тых обраных тые вряды земские дадим, тые врядники потом на перших рокохь судовых будуть повинни напервей там на местцу судовом перед воеводою або кашталяном, а где воеводы и кашталяна нет, ино перед старостою судовым и маршалком оного повету при собранью шляхты, а где бы воевода, ани кашталян, ани староста, ани маршалок не прибыл, тогды при иншых врядникох земских и при собранью шляхты, которые в он час на тых рокох будуть, присягу на тые вряды свои учинити, то ж потом вряды своими владнути и шафовати. И так мають вжо вечными часы в поветех около обиранья предречоных врядников справоватисе и заховати. А присега судьи и подсудку мает быти тыми словы: "Я, найме, присегаю пану богу вшехмокгонцому, в тройцы едыному, иж в том повете (найме) водле бога справедливе и водле права статуту сего, даного великому князству литовскому, водлуг жалобы и отпору сторон, а не водлуг ведомости своее, ничого не прикладаючи, ани уймуючы, буду судити, сознанья и записы приймовати, не фолькгуючы высоким и подлым станом, на достойностях и врядех седячих, на богатого и на вбогого, на приятеля кровного заховалаго, ани на неприятеля, на тутошнего, ани на гостя не смотречы, не с приязни, не з вазни, не з боязни, не за посулы и дары, ани сподеваючисе напотом даров и якого нагороженья и не радечы стороне, ани боячисе казни, помсты и погрозок, але самого бога и его светую справедливость и право посполитое и сумненье свое перед очима маючи, теж роков николи не омешкиваючи, кром великое, правдивое зложное хоробы. А як на том справедливе присегаю — так ми, боже, поможи, а естли бы не справедливе — боже, мя убий". А писар земский маеть по-руску литерами и словы рускими вси листы, выписы и позвы писати, а не иншим езыком и словы. А присягнути маеть на вряд свой писарский тыми словы: "Я, найме, присегаю пану богу, в тройцы единому на том, иж справедливе водле бога и того права писаного и водлуг мовенья и споров сторон, ничого не прикладаючи, ани уймуючы, буду записывати и радити судьи и подсудку верне и справедливе, подле сознанья сторон и споров на судех, осветченья и оповеданья судового, и сказанья судовные буду вписывати а пильновати и догледати, абы водле сее присеги моее справедливе были вписованы. А книг первших, кгды хто выписов альбо видимусов яких потребовати будеть, теж их справедливе и верне, яко в книгах записано будеть, з ведомостью судьи и подсудка выдавати буду, не маючи баченья на высокие и подлые станы, на достойностях седячих, богатого, на вбогого, на приятеля кровного и заховалого, ани на неприятеля, на тутошнего, ани на гостя, не с приязни, не з вазни, не з боязни, не за посулы и дары, ани боячисе казни, помсты и погрозок, не ждучи нагороженья, але самого бога и его светую справедливость и право посполитое перед очима маючи и сумненье свое добре, побожне справуючи — так ми, боже, поможы. А естли не справедливе — боже, ме убий".