— Будем спускаться по пожарной лестнице. Лифт наверняка контролируется.
— Ок, — кивнул Мухаммад, вытащив из-за пояса оружие и щелкая предохранителем.
Магазин был почти полон. Он расстрелял всего один патрон. У Сафии дела обстояли иначе. Из восемнадцати патронов «гюрзы» было использовано четыре, из «грача» она стреляла также четырежды. Кто бы мог подумать сегодня утром, когда он по привычке брал с собой на переговоры профессиональный набор, что «грачи» и «гюрза» окажутся так полезны?
Пока они осторожно, но торопливо спускались, Мухаммад мысленно решал вопрос о том, куда им идти. Став, как и Омар, свидетелями в этом деле, он и Сафия рисковали жизнями. Как он понял, ворвавшиеся в апартаменты наемники не были осведомлены об их существовании. Это обстоятельство дало Мухаммаду повод надеяться, что в его квартире они оба будут в безопасности.
— Куда едем? — спросила Сафия, когда они со многими предосторожностями выбрались из здания и сели в машину.
— Ко мне, — коротко ответил Мухаммад, сглотнув образовавшийся в горле ком и заведя мотор.
Он никогда не приводил к себе женщин и рассчитывал, что так будет и впредь.
Проехали по Аль-Сайорах. Свернули на проспект шейха Заеда. Сафия несколько раз оглянулась и поежилась, дернув плечами. Мухаммад контролировал обзор с помощью зеркал заднего вида. Погони не было. Дождь шел по-прежнему сильный. Ветер утих. Молнии сверкали изредка, а громовые раскаты слышались уже как отдаленное эхо. Ураган смещался в сторону моря. На часах было почти два ночи, а город все ещё оставался погруженным во тьму.
— Как доедем, свяжемся с твоим посольством в Абу-Даби, — сказал Мухаммад в попытке успокоить её.
— Посольство мне не поможет, — откликнулась она. — Я здесь на задании, а оно провалилось. Меня, должно быть, уже ищут свои…
Мухаммад хотел спросить, в чем состояло это задание, но итак было ясно, что взрыв в Villa Beach, а также смерть Пресненского и Джамала не входили в планы тех, кто направил её сюда.
Квартира располагалась в Джумейра 1, в одном из небольших жилищных кооперативов с частной территорией. Однако, когда они подъехали к воротам, охраны на посту не оказалось. Логично было предположить, что охранники-индусы испугались грозы и спрятались внутри здания.
Мерседес остановился на закрепленном за ним месте подтопленной подземной парковки. Вода здесь разлилась по всему бетонному полу и продолжала подниматься.
— Приехали, — зачем-то сказал Мухаммад, медля на сидении.
— О чем задумался? — спросила Сафия, ища его взгляда.
— Вспомнил, как ты танцевала в клубе перед взрывом…
Её губы тронула слабая улыбка. Глаза мгновенно осветились. Сафия придвинулась ближе.
— Я танцевала для тебя, — сказала она твердо, но еле слышно.
Нельзя было упускать эту возможность, а потому Мухаммад потянулся к ней, огладил правую щеку, словно ребенку, а затем наклонился совсем близко к её лицу, касаясь носом и кончиком верхней губы гладкой светло-оливковой кожи. В момент, когда их губы соприкоснулись, а узкая ладонь Сафии легла на плечо Мухаммада, телефон в его кармане принялся вибрировать.
Пристыжено отведя взгляд, Мухаммад отстранился и посмотрел на экран смартфона, где вместо цифр высвечивалась надпись: «Неизвестный абонент».
========== Последствия урагана ==========
Как «Неизвестный абонент», благодаря закодированному спецслужбистами номеру телефона, на экранах всех девайсов высвечивался телефонный номер Фазза. Это было сделано в качестве не лишней в случае с наследным принцем предосторожности. Даже те, у кого он был записан в телефонных контактах, не могли понять, кто звонит, поскольку телефон не распознавал его номер.
Мухаммад вышел из машины и нажал кнопку принятия вызова, почувствовав, как в белые кроссовки Омара, которые на нем были, проникает дождевая вода.
— Алло, Фазза! Как дела? Не мог дозвониться до тебя…
— Все в порядке! Как у тебя? Я только что говорил с Рашидом! — кричал в трубку Хамдан. — Он сообщил тебе новость?!
— Да, он мне звонил, — с досадой проговорил Мухаммад. — Нес что-то насчет женитьбы…
— Он мне все рассказал! Сказал, что у вас там ураган, от которого повыбивало электричество, и что Халед затащил вас в бордель! Но главное, Момо, он сказал, что женится!
— Да, он и мне говорил, что собирается связать себя с девушкой из борделя. Тебе удалось образумить его?
— Его Алейна не такая, как ты думаешь! Я знаю Рашида! Он молод, но не идиот и все прекрасно понимает!..
Фазза сделал паузу. Мухаммад не нарушал её, вслушиваясь в тишину телефона.
— Момо, я поддерживаю его решение…
— Что?! Что ты говоришь?! — закричал на него Мухаммад.
— То и говорю! Рашид — настоящий мужчина! Пример того, как должен поступать влюбленный! Ему повезло, что он не первый в очереди на престол Абу-Даби… — выдыхая в трубку, добавил Хамдан. — Он может позволить себе быть счастливым…
Сейчас он намекал на свое положение. Принц Хамдан ибн Мухаммад был вторым сыном своего отца. Но после убийства в Йемене в сентябре пятнадцатого года его старшего брата, Рашида ибн Мухаммада, он сделался самым старшим из отпрысков эмира Дубая, вице-президента Арабских Эмиратов и одного из влиятельнейших людей Ближнего Востока. Такое положение автоматически накладывало на него немалую ответственность, которую Фазза принял с достоинством и честью, но к которой оказался морально не готов. Невозможность распоряжаться собственной личной жизнью особенно тяжело переживалась впечатлительным молодым человеком.
Как и у Рашида аль-Нахайяна, у Фазза с детства была невеста, выбранная для него отцом представительница древнего бедуинского рода Джума-аль-Мактум. Ему стоило только назвать день женитьбы, и родители обоих были бы счастливы устроить грандиозный праздник, созвав на торжество половину Дубая.
В то же время, связать себя с неподходящей, а тем более «недостойной» в глазах высшего ближневосточного общества женщиной, означало опалу. Старшие родственники лишали опального финансовой поддержки, отказывали в личных контактах, вычеркивали его имя из родовой книги и навсегда отторгали от семьи, имя которой он носил.
В случае принца Хамдана такое решение означало бы лишить горячо любимого отца, тяжело пережившего вероломное убийство Рашида, и второго сына. Мухаммад видел, что Фазза непрестанно разрывается между семейным и сыновним долгом, предполагавшим ответственность перед народом, и своими страстями.
— Фазза, ему нет и двадцати! Хочешь сказать, что не отговаривал его от самоубийства?! — возмущенно спросил Мухаммад, отдаляясь от машины и поднимая вокруг себя кучу брызг.
— Я буду помогать ему, чем смогу! — с вызовом отвечал Фазза. — Клянусь, я бы поступил как он, если бы не отец!
— Слушай, заканчивай с этой драмой! — в конец разозлился на него Мухаммад. — У нас тут проблемы! На вечеринке в Вилла Бич был взрыв и стрельба, погибли замминистра Пресненский и многие из наших! Мы с Омаром чудом выбрались. Халед сдал Омара тому безумному шайтану из Катара, о котором я тебе рассказывал. В результате он скормил его своим собакам, а Омара чуть не прикончил! Я отправил его к тебе домой в сопровождении генерала аль-Хасана… За ним охотятся наёмники, устроившие кровавую бойню в клубе!
— Аллах всемогущий!!! — оглушительно раздалось из трубки. — Момо, шайтан тебя задери! Что же ты молчал?!
— Поговоришь тут, когда вы только и знаете, что мечтать о ваших юбках! — вспылил Мухаммад.
— Я сейчас же возвращаюсь!
Из трубки послышался скрип матраса и окликнувший Хамдана по-английски женский голос. Только в тот момент Мухаммад догадался, что Фазза в этот поздний час находился в постели.