Но он должен. Потому что нормальные люди, которые никогда не испытывали на себе такого издевательства, не поняли бы меня.
Четвертая буханка хлеба. Десятки лимонно – сливочных кексов. Две партии печенья. Все утро я пекла без остановки. И теперь я вся в муке и яйцах.
Я бросаю чашку в раковину, когда слышу стук в дверь.
Нет. Уходите. Сегодня мне не до гостей. Я не могу с этим справиться.
Я стою не двигаясь. Не знаю почему. Моя кухня находится в задней части дома. Никто не может увидеть меня.
Я жду следующего стука, но его не следует. Вместо этого дверь медленно открывается.
Дерьмо. Это Оливер. И он смотрит прямо на меня. Я не могу спрятаться или сбежать. Он не оставляет мне выбора, кроме как подойти к двери.
- Эй.
- Привет. Просто хотел проверить тебя и убедиться, что ты в порядке.
Глаза Оливера проходятся по поверхности кухни и останавливаются на груде выпечки. Поймана с поличным.
- Я смотрю ты в ударе.
Не нужно врать или отнекиваться.
- Да. Откуда-то появилось такое дикое желание.
- С тобой все в порядке?
В глазах Оливера читается беспокойство.
- Не совсем.
Оливер подходит ко мне, берет полотенце из моих рук и кидает его на кухонный островок.
- Я хочу, чтобы ты всё это бросила и прокатилась со мной на байке.
- Не думаю…
- Ты когда-нибудь каталась на мотоцикле?
- Нет.
- Ты не боишься?
- Нет.
Да.
Но не из-за металла, резины или скорости, с которой он бует гнать.
- Тогда прокатись со мной. Мы проедемся по району, и, если тебе не понравится, я привезу тебя обратно. Обещаю.
Я смотрю на наряд Оливера, а затем на свой. Шорты и майка, вероятно, не подходят для езды.
- Дай мне минуту, чтобы переодеться.
- Хорошо, - он берет печенье. - Ты для кого-то это приготовила?
- Нет. Ешь столько, сколько захочешь. Варенье в холодильнике.
Я возвращаюсь в черных, узких джинсах и приталенной с V-образным вырезом футболке и черных армейских ботинках. Я предпочла не расчесывать волосы, поскольку это заняло бы около часа, чтобы распутать все узлы. Поэтому я заплела косу.
- Готова.
- Вау. Ты похожа на подружку байкера. Ты выглядишь реально круто.
Слова Оливера напоминают мне о моей вчерашней оплошности.
- А, об этом.
- Я хочу сказать, что ты не должна жалеть о том, что сказала мне. И не волнуйся об этом.
- Я не волнуюсь.
Ложь. Грязная ложь.
Он указывает на выпечку.
- Ты явно сильно психовала из-за того, что рассказала мне. Если есть кто-то, кто понимает тебя, так это я.
Если есть кто-то, кто понимает тебя, так это я.
С ним что-то произошло. Он знает, что такое боль.
- Расскажи мне об этом.
Он знает, о чем я прошу.
Крючок, леска и грузило. Меня заманили в шторм его голубых глаз. То, что я вижу в них, подтверждает, что я права.Что-то плохое произошло с Оливером Торн.- Я расскажу тебе, но сначала мы прокатимся.
- Идет.
Черный металл. Глянцевые черные диски. Отполирован до совершенства. Я видела байк Оливера из окна, но вблизи это внушительный кусок железа.
- Чудесно.
Он останавливается и смотрит на меня.
- Это Дукати 821. Он не чудесный. Он монстр.
Я хихикаю. Ох уж эти мальчики и их игрушки.
- Прекрасный подонок.
- Может это ты прекрасная чертовка.
Черт. Снова эта улыбка. Уверена он использует ее, чтобы получить всё, что он хочет от женщин.
Прекрасная. Я привыкла к комплиментам от мужчин. Мне часто говорят, что я сексуальная. Милая. Красивая. Когда-то я испытывала истинное удовольствие слыша такие слова от мужчин, особенно от Мартина, но сейчас я воспринимаю эти слова с недоверием. И в данный момент тоже, поскольку я не уверена использует ли он эту лесть со всеми женщинами.
Это своего рода напоминание о том, что я вчера сказала Оливеру. Это мое прегрешение.
Он берет черную кожаную куртку.
- Будет немного прохладно, хоть сейчас и май. Особенно, если мы будем кататься до вечера.
Просунув руки в рукава, я поворачиваюсь вокруг, и он удивляет меня, застегивая молнию, останавливаясь при этом у моей груди.
- Немного тесновато.
Я пытаюсь вздохнуть, но от этого грудь становится только больше. Сомневаюсь, что молния застегнется дальше.
Очевидно, что куртка принадлежала женщине меньше, чем я.
- Думаю, моя грудь больше, чем у твоей бывшей девушки.