- Оливер. Я просто...я люблю тебя и хочу быть с тобой в такое время. Я хочу, чтобы ты нуждался во мне рядом. Я хочу, чтобы ты делился со мной всем. Будь то хорошее или плохое.
Я был заперт словно зверь большую часть дня, вынужденный смотреть на белые окрашенные цементные блоки и подонков. Но теперь у меня есть моя девочка. Она такая мягкая, с божественным запахом. И только что сказала, что любит меня и хочет быть рядом в плохие времена. Нет ничего, что я хотел бы больше, чем потерять себя в ней, женщине, которую я люблю так сильно.
- Макс...все, что произошло за последние пару дней, можно расценивать как плохое. Особенно сегодня.
Мы садимся на край кровати, она ни на минуту не отпускает мою руку.
- Расскажи мне, что случилось. Почему они посадили тебя в тюрьму?
Я не планировал того, что Аделин узнает о моем аресте.
- Выйдя из твоего дома в воскресенье вечером, мне позвонила сестра Кристи и сказала, что она умерла.
- Что с ней случилось?
- Мы слышали много разных историй. Мы с Лоури полагаем, что это, вероятно, связано с наркотиками, так как мы не можем получить четкого ответа ни от кого.
Не знаю. На самом деле всё равно.
- Макколлумам было насрать, придем мы на похороны или нет. Они позвонили Лоури, потому что у них не было денег на похороны женщины. Они знали, что Лоури пожалеет их и даст денег. Что они и сделали. Мне они не позвонили, потому что у меня нет сердца, когда дело касается Джимми и Кристи. Но я бы не позволил Лоури оплачивать похороны Кристи. Так что да. Я облажался.
- Печально, что кто-то может воспользоваться добротой Лоури.
- Вот такие они люди. Когда мы добрались до похоронного бюро, Макколлумы были верны себе. Они были пьяны или под кайфом. Агрессивные. Особенно Джимми. Этот сукин сын начал насмехаться надо мной, как только я пришел. Вчера это продолжалось весь день. Это чуть не убило меня, но я терпел его дерьмо ради Лоури. А сегодня...с меня было достаточно.
- Что ты сделал?
- Похороны закончились, и мы уходили. Я был так близок. Близок к тому, чтобы никогда не видеть этих людей снова. И Джимми не выдержал. Он не мог допустить этого. Он не мог удержаться, чтобы в последний раз не подколоть меня.
- В похоронном бюро?
- Да. Ублюдок схватил мою маму за руку и сказал: "Эй, ты, наглая сука. Каково это знать, что у тебя не может быть собственных детей, поэтому ты украла моих и вырастила их такими же придурками, как ты и твой муж?"
- Ужас.
Это было далеко от моей реакции. Ублюдок. Мои руки сжимаются, когда я думаю об этом.
- Моя мама была там, чтобы почтить память биологической матери её детей. Попросила отца привезти ее домой пораньше из их поездки, чтобы она могла попасть туда. Ради нас. Потому что она такая, какая есть. Ни Кристи, ни Джимми не заслуживают ни грамма уважения.
- Могу догадаться, что было дальше.
- Он положил свои руки на мою маму, что послужило спусковым крючком. Я пошел за ним.
Ситуация накалилась.
- Насколько всё плохо?
- Оказывается, они выражают неодобрение к дракам в похоронных бюро. Мне, вероятно, придется заплатить большой штраф. Пока я могу находиться на испытательном сроке. Пока не уверен.
- Значит, я встречаюсь с сумасшедшим преступником с послужным списком. Горячо.
Она кажется более уверенной, чем я, о том, где мы находимся.
- Мы встречаемся? Потому что в последний раз, когда я тебя видел, я вломился в твой дом и держал тебя силой, чтобы ты выслушала меня.
Аделин наклоняется и целует меня в плечо.
- Мне очень жаль, Оливер. Два года после смерти Томми я чувствовала только ненависть. Потерять его таким молодым, таким полным жизни и будущего, смотреть, как Джилл терпит год за годом боль...я так по нему скучала. Я даже не думала, что Вэнс не тот монстр, каким его обрисовали. Пожалуйста, прости меня за то, что я сказала о тебе. Тебе. Во всяком случае, то, как ты заботился о нем, поддерживал его семью, обеспечивая работой, только заставило меня полюбить тебя больше. Ты был прав, что поддерживал его.
Мне не нужно было, чтобы Аделин видела во мне героя. Я поставил ей ультиматум, зная, насколько по сути добрым было ее сердце. Надеясь, что она выберет нас.
- Ты здесь.
- Я здесь и выбираю любовь. Я выбираю нас. Я выбираю тебя.
Спасибо. Блядь. Она наклоняется, хватает меня за затылок и целует, пока мы оба не задыхаемся.
- Я твоя, Оливер Торн, а ты - мой. Ничто этого не изменит.
Она тянется к полотенцу, обернутому вокруг моей талии, и дергает. Она усмехается. Она с похотью смотрит на меня, когда полотенце падает на пол.