– Уверен ли ты, – нервно затянувшись сигаретой, спросил он в лоб Осипова, – что реально существуют все эти двести с лишним тысяч абонентов «Мегаполиса», которые несут золотые яички?
– А ты, что, сомневаешься что ли? – опешил Осипов.
– Да, я только что начал сомневаться.
– Ну, а как же ставки, которые мы сегодня угробили? Деньги – это очень серьезное доказательство того, что их платят реальные люди.
– Леша, дорогой, погубит тебя жадность, ох погубит. То, что абонентов и их письма на сайт может имитировать программный автомат, с этим-то ты, надеюсь, согласен? То есть, поскольку Сисадмину никто не пишет, то он сам пишет в умопомрачительных объемах. Кстати, вряд ли твою хохму с «мудаком» так уж безоговорочно приняла бы нормальная, естественная аудитория. А автомат клюнул.
– Да, но как же со ставками?
– И тут тоже все может быть. Сисадмин, то есть тот же самый автомат, постоянно тасует какой-то определенный фонд, так сказать, делает ставки от имени фиктивных юзеров. И им же «рассылает» выигрыш. Денег для этого много не надо. Мы с тобой посчитали, что годовая прибыль «Мегаполиса» что-то порядка двадцати лимонов. Это десять процентов от суммы ставок, то есть от двухсот лимонов. Но игра происходит еженедельно. Так что делим двести лимонов на пятьдесят две недели и получаем чуть меньше четырех лимонов. Именно столько и надо, чтобы осуществить всю эту фикцию. Согласен?
– Согласен. Но это же бред, полный бред! – Алексей вскочил со стула и начал нервно ходить по комнате. – Какому идиоту понадобилось городить такой огород?! Зачем?! Зачем нужна эта обманка?
– А я откуда знаю? – Леонид изумленно всплеснул руками, словно и сам считал выдвинутую гипотезу полным идиотизмом.
– Так значит, этого не может быть никогда?
– Не скажи! Могут быть резоны, могут. Ну, например, кому-то понадобилось сформировать такую фиктивную, а лучше – виртуальную среду. Для того, скажем, чтобы в ней могли существовать какие-нибудь виртуалы. И виртуалы виртуальные, и среда тоже… Чтобы, значит, они взаимодействовали и развивались. Может быть, эксперимент, может, ещё что-нибудь. Это я в порядке бреда.
Но что абсолютно точно, так это то, что при таком раскладе «Мегаполис» не может быть коммерческим проектом. Значит, это дело государственное, бюджетное. И Сисадмин пригрозил потому, что мы начали вторгаться во что-то такое, чего не должны знать простые смертные. Просто, Леша, мы с тобой, видать, не из тех органов. И я тебе честно говорю, вот сейчас я маленько испугался.
– Так, значит.
– Да, так. Знаешь, не хотелось бы совать руки в колеса этой самой машины. Точно не знаю какой, но уже боюсь.
На этом самом месте совместное предприятие, которое всего лишь месяц назад ставило перед собой грандиозные задачи, распалось. Каждый из бывших компаньонов пошел своим путем. Леонид вернулся к расследованию уголовных преступлений, совершенных в Краснопресненском районе, чтобы, когда представится возможность, схватить за хвост птицу счастья, вскочить на подножку поезда, идущего в Эльдорадо, сорвать банк, имея на руках четырех тузов и джокера.
Алексей же с удвоенной силой продолжил погоню за химерой. Однако ставки решил больше не смешивать, а выбрал ещё более опасную стратегию.
Осипов начал исследовать финансовые потоки, чтобы выяснить, на каких счетах оседают деньги компании. Начал без всякой подстраховки, на свой страх и риск, не получив у Завьялова санкции на хакерскую операцию, поскольку не хотел посвящать старого пердуна в свою нелегальную деятельность.
Это было уже полным и абсолютным безумием. Потому что с каждым дерзнувшим внедриться в локальную сеть какого-либо банка, обходятся предельно жестко, чтобы продемонстрировать как можно большему числу потенциальных преступников не только неотвратимость возмездия, но и его неадекватность проступку. Так хакеру, который умыкнул тысяч десять долларов, за несколько сеансов насильно суют ещё миллионов тридцать. Именно за эту сумму ему приходится держать ответ на суде.
Но если бы было обнаружено несанкционированное внедрение в корпоративную сеть Осипова – мента!, который наведался для того, чтобы разнюхать!! банковские!!! секреты!!!!, то последствия были бы ужасными.
Хотя Алексею большой срок и не понадобился бы, поскольку преступившие закон милиционеры живут в зоне не более двух месяцев.
Однако ему повезло, крупно повезло. Мощный мэйнфрейм не только имел невероятную производительность при переборе и анализе логинов и пассвордов, но и практически не оставлял следов. Войдя в базу Трейд-банка, на который указывали реквизиты основного счета «Мегаполиса», он произвел совсем мизерное воздействие на систему безопасности, подобное кратковременной ряби на воде, возникшей от легкого дуновения июльского ветерка. Ни тревоги, ни облавы, ни сканирования несанкционированно внедрившегося компьютера – ничего этого не последовало.
Вместо этих полицейских процедур на мониторе выскочила главная страничка, с вилкомом ин зе Трейд-банк, и заиграла веселенькая американская мелодия. Но ничего этого Алексею не нужно было. С помощью фар-менеджера он осторожно, на цыпочках, словно банальный вор, прошел в основной каталог. Есть! Потом закурил и начал внимательно осматриваться: «Сотрудники», «Партнеры», «Бизнес-планы», «Активы», «Филиалы»… Вот, наконец-то: «Клиенты». Однако подкаталог запросил дополнительный пароль. Мэйнфрейм вновь зажужжал всеми своими жесткими дисками, словно медвежатник, подбирая отмычку, поворачивая колесики с кодовыми цифрами и дожидаясь вожделенного щелчка…
Есть!
Счет «Мегаполиса» – Алексей тщательно, чтобы не ошибиться, трижды сравнил последовательность цифр – был открыт три года назад на имя Юрия Константиновича Иртышова. И хоть Осипов кинул к себе координаты Иртышова, но он его интересовал в минимальной степени, поскольку по логике игры такого человека не должно быть. Вместо него был лишь паспорт и больше ничего.
Теперь предстояло самое сложное. Необходимо было проследить движение денег на счету. Персональный компьютер справиться с этим не смог бы, потому что карусель была фантастическая. Однако мэйнфрейм уперся и сортировал, сортировал, сортировал…
Результат был очень похож на то, о чем говорил Леня Степанов. Получалась замкнутая система, внутри которой и циркулировали деньги – сколько на основной счет прибывало, примерно столько же тут же и убывало.
Однако были и выходы наружу. И вот они-то и были главным искомым. Алексей обнаружил и то, что на наружные счета деньги только лишь перечислялись, не возвращаясь назад. Причем, начисления шли не еженедельно, как в подавляющем большинстве случаев, а примерно раз в месяц. То есть это было очень похоже на зарплату.
А зарплату дают исключительно реальным людям, а не симулякрам.
Алексей вычленил «ежемесячников» и обнаружил, что таковых было четверо. «Не столь уж и велик этот дружный трудовой коллектив, не так уж и много у них может быть стволов и любителей „полостной хирургии“, – отметил он с удовлетворением.
Однако это было отнюдь не так. Все четыре счета находились в разных банках, не в Трейде. Наудачу полез в первый попавшийся, который был в Транш-банке. И вновь мэйнфрейм осторожно примерялся к системе безопасности, делал какие-то известные лишь ему финты и обводки, которые отличались от тупой писюшной крякалки, как человек от червяка.
Осипов ждал, ерзал, даже начал обгрызать ноготь на указательном пальце. И тут его пронзила запоздалая мысль: ах, блин, надо было попробовать в Трейде убить к чертовой матери этот счет, обанкротить эту облезлую обезьяну, путь тогда попляшет, зараза!
И тут же он услышал, отчетливо услышал, как кто-то или что-то у него внутри, в самых мозгах, сказало: «Леша, остановись, ты плохо кончишь!» И интонация была четкая, интонация была совершенно конкретная – не предостережение, а констатация факта.
«Заткнись! – зло огрызнулся он. – Поговори у меня тут еще!»
И испугался. Испугался себя, потому что это было уже из ментовского лексикона, – «поговори у меня тут»… – из ментовского обычая, с ментовской злостью. «Леша, – это уже он сам себе, в смятении от неожиданного прозрения, – куда тебя на хрен несет, без стержня, но с головой, которой о камни…»