А затем, 3 июня 1918 г. посольство Германии в России отправило в Берлин телеграмму № 233 с требованием ежемесячных перечислений трех миллионов марок советскому правительству. И уже 10-го июня получило телеграмму о согласии. 5 июня по указанию того же Мирбаха советник посольства Трутман письмом №AS 2562 запросил для ленинского правительства 40 млн. марок, a 11 июня прибыл положительный ответ от госсекретаря Цеммермана: «Я объявляю о своей готовности одобрить выделение без указания оснований 40 миллионов марок на запрошенные цели».
Еще до этого, 8-го января 1918 г. Народный комиссариат иностранных дел Российской Федерации получил сообщение Рейхсбанка за подписью фон Шанца о том, что из Стокгольма переведено 50 млн. рублей золотом на содержание Красной гвардии с требованием «необходимо послать повсюду опытных людей для установления однообразной власти».
Малейшие сомнения в получении Лениным немецких денег для организации октябрьского переворота снимают материалы уголовного дела в 24 томах, возбуждённого против Ленина в 1917 году за измену Родине (хранится в спецхране России) и документ из Ленинского «секретного» фонда на бланке Народного комиссара по иностранным делам, датированный 16 ноября 1917 года: «Председателю Совета народных Комиссаров. Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее:
1. В архиве министерства юстиции из дела об „измене“ товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка № 7433 от 2 марта 1917 года с разрешением платить деньги т. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсону, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.
2. Были просмотрены все книги банка FTA в Стокгольме, заключающие счета т. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка № 2754. Книги эти переданы Мюллеру; командированному из Берлина.
Уполномоченные народным комиссаром по иностранным делам Е. Поливанов, Г. Залкинд».
Другой документ из этого фонда гласит: «12 февраля 1918 г. Секретно. Г. Председателю Совета Народных Комиссаров (то есть Ленину — прим. И.З.). Разведочное отделение имеет честь сообщить, что найденные у арестованного кап. Коншина два германских документа с пометкой и штемпелями Петербургского Охранного отделения, представляют собой подлинные приказы Имперского банка за № 7433 от 2 марта 1917 года об открытии счетов г.г. Ленину, Суменсону, Козловскому, Троцкому и другим деятелям за пропаганду мира по кредиту Имперского банка № 2754. Это открытие доказывает, что не были своевременно приняты меры для уничтожения означенных документов (точнее, уничтожения следов — прим. И.З.). Начальник отделения».
Немецкие капиталовложения оправдали себя с лихвой. Не зря же Вильгельм II заверял депутатов рейхстага, что «мы возьмем у врагов деньги, сырье, материалы, хлопок, масло, и из их карманов переложим в наш карман». И он был прав. Ведь согласно Брестского договора и подписанного 27 августа 1918 г. дополнительного протокола за Германией сохранялась оккупированная (бывшая российской) территория площадью более одного млн. кв. км. Кстати, по согласованию с Лениным немецкие войска до определенного времени оккупировали и Украину, т. к. большевики не могли удержать советскую власть. Кроме всего этого, Россия обязывалась выплатить Германии контрибуцию в 6 млрд. марок. Из них 450 кг золотом на сумму в 2,5 млрд. марок. И, как свидетельствуют документы политического архива МИД Германии, все эти обязательства неукоснительно выполнялись. Остается только добавить, что страна пребывала «во тьме», а народ умирал от голода.
С тем, чтобы скрыть «шпионские» сделки Ленина с немецкими спецслужбами, сразу же после октябрьского переворота в числе трех министров правительства Керенского был арестован знаменитый украинский сахарозаводчик Терещенко, который был министром финансов, а затем и министром иностранных дел. Терещенко имел документальные подтверждения (чеки, счета и т. п.) финансовых «инвестиций» революции. В 1918 г. его жена, француженка, через Троцкого выкупила мужа за голубой бриллиант. В мире таких было лишь три.
Несмотря на все немецкие подачки, Ленин лелеял другие надежды. Победа в России, по его мнению, была «менее чем полдела». Чтобы эта победа стала законченной и непосредственной, он утверждал: «Мы должны добиться победы пролетарской революции во всех, или, по крайней мере, в нескольких основных странах капитализма!». В «Военной программе пролетарской революции» Ленин отметил, что «победивший в одной стране социализм ни в коем случае не исключает вместе все войны. Напротив, он их допускает». Идея «мировой революции» или иначе экспансии станет отныне главной для Советской власти, вернее, для её вождей.